четверг, 9 июля 2020 г.

Шри Ланка: округ Джафна (Северная провинция)

Идущие за ветром. Путешествие на Шри Ланку и Мальдивы: части  1   2   3   4   5

автор: Константин Никитенко, US5ETV 


Ночь в Коломбо. Дорога на север

Движение воздуха снова остановилось. Пространство вагона заполнено теплым и влажным воздухом. Я стащил оба рюкзака с полки вниз. Мы дождались, пока выйдет основная масса пассажиров, и, взвалив рюкзаки за плечи, вышли на перрон. Солнце давно спряталось, «завалившись» куда-то за городские трущобы и постройки, форма которых не вписывается ни в один из известных стилей архитектуры. От обволакивающего теплого, почти вязкого, воздуха, и еще от нагрузки сразу начинаешь потеть.

Мы вышли где-то на краю перрона: толпа с поезда движется через всю платформу к выходу, к мосту через колеи. Сто метров к мосту, подъем по деревянным ступенькам, спуск… Куда теперь? Мы очутились в помещении вокзала. Проход сюда с улицы через одну пару дверей, а выход – через другую. На выходе большая толпа едва просачивается сквозь вертушку, и мы, не задумываясь, проходим сквозь двери для входящих в здание вокзала, да простят нас люди, пропустившие двух взмокших от тяжестей мужчин.

Привокзальная площадь в Коломбо. Фото: lanka.
На привокзальной площади мы остановились передохнуть. Дальнейший план прост – найти ночлег, желательно недалеко от вокзала, в этом районе. Поменять денег для дальнейшей поездки. Привести себя в порядок и, возможно, поесть чего-нибудь.

Влад сказал, что в районе вокзалов жилья сдается предостаточно, стоит только пройтись по улице да почитать объявления… Когда я впервые был в этом районе днем, на второй день пребывания в Коломбо, таких объявлений я почему-то не увидел. И мне было ужасно интересно, как их можно найти сейчас, ночью, пусть это и центр города (один из центров). А поселиться именно в этом районе необходимо, чтобы поутру не терять время на дорогу к вокзалу (к железке или к автовокзалу – они одинаково близко!).

Отправление автобуса в Джафну, как мне помнилось (я не был уверен), было в шесть утра, cо слов водителей. Это первый рейс. Последующий был часа через два. Первый поезд в Джафну отправляется чуть позже, но не намного, минут на тридцать или сорок. Влад спросил, какие у меня предпочтения, как ехать будем? Я ответил, что предпочитаю автобусом. Потому что поездом только что добирались. И автобус раньше выезжает. Влад согласился.

Мы снова взвалили рюкзаки и перешли оживленную проезжую часть, перебравшись на противоположную от вокзала сторону улицы. Тротуар узок, у обочины идет торговля. В этот вечерний час активность уже спала, многие торговые точки уже свернулись, но далеко не все. Пока есть прохожие, можно торговать.

 – Мне надо джинсы купить будет, – говорит Влад, когда мы проходим столик с разложенным товаром. Продают недорогие джинсы.
 – Пожалуй, и мне тоже…

Искать жилье неудобно с рюкзаками. Мы зашли в несколько мест, едва протиснувшись с заплечными рюкзаками сквозь узковатые двери и проходы: заглянули в какую-то харчевню, и в аптеку тоже, спрашивая о свободной комнате (room). Но нам отказали, сказав, что все занято.

 – Почему мы спрашиваем про комнаты в таких странных местах? – на ходу спрашиваю я Влада.
 – Потому что у входа было написано «Rooms» («Комнаты»).
 – Правда?! Я и не заметил!

Я стал внимательнее присматриваться ко всему, где было хоть что-то написано. Но мы вскоре остановились.

 – Давай сделаем так, – говорит Влад. – Ты или я постоим у вещей, а другой поищет комнату. Так быстрее будет.
 – Хорошо. Я побуду с вещами.
 – ОК, только смотри внимательно. Здесь, особенно в этом районе, полно мошенников.

Мы скинули все вещи у стены дома, возле торговых точек. Рюкзаки Влад сдвинул плотно друг к другу, поставив вовнутрь легкие рюкзаки с «ценностями».

 – Я постараюсь быстро!
 – Давай!

Влад тут же растворился в сером потоке людей. Я стал ждать, время течет медленно. Я подумал, что вскоре будет привал, и можно будет помыться и снять взмокшую одежду. Еще поесть, если повезет. Еще поспать, хотя по времени не похоже, чтобы можно было выспаться. Стрелки часов неуклонно приближаются к десяти. Единственным позитивом в этой ситуации выглядит отсутствие холода, как в горах.

Мои размышления прервала появившаяся в полутора метрах от меня крыса. Она выползла из какой-то дыры на стыке стен. Ее усики-вибрисы встопорщились, зверек вдыхает ночной воздух и анализирует запахи. Скоро настанет ее пора, время выхода в свет. Время добычи пропитания из всего того, что оставили толпы людей, сновавших, торговавших, евших и пивших на этой улице весь долгий день. Крыса, быстро перебирая лапками, перебежала из затененного угла за рекламный щиток, опертый о стену. Посидев за ним с минутку, крыса снова рванула в свое укрытие на стыке стен.

Прошло, наверное, минут десять, и Влад вернулся.

 – Бери вещи, идем!
 – Нашел?
 – Да. Недорого вроде. На третьем этаже. На втором – забегаловка какая-то.

Мы прошли быстрым шагом, насколько это вообще возможно с тяжелыми рюкзаками, вдоль улицы еще метров тридцать. Над проходом в чрево серого здания, больше похожим на пролом в стене, действительно висит небольшая табличка «Room». Это и есть знак, что сдаются комнаты! Мы зашли в узкие двери и в темноте сразу стали подниматься по узкой лестнице. Должен отметить, что мне все проходы, лестницы, коридоры почему-то кажутся здесь очень узкими. Распирающие бока рюкзака то и дело трутся о перила или стенку.

Мы на третьем. Длинный коридор, с обоих сторон которого номера комнат. В торце коридора столик, за которым сидит портье. Нам дали ключ от комнаты, и мы сразу поспешили в номер. Номер не стоит того, чтобы его описывать. Это обычная ночлежка с прокуренными стенами и с минимумом удобств. Под «удобствами» обычно понимают кровать с матрацем и набором постельного белья. Может быть, еще стул и столик или тумбочки имеются. Больше там ничего нет.

Скинув вещи в номере, все в мыле, мы присели на кровать.

 – Сколько это добро стоит? – интересуюсь я, поскольку мы еще не оплачивали номер.
 – Тысяча восемьсот.
 – Это около двенадцати долларов…
 – Надо паспорта достать и деньги. И паспорта надо сейчас забрать обратно, потому что нам завтра ехать рано. И чтоб не искать утром никого. Скажем, что в банк нужно еще идти, что является отчасти правдой – деньги надо поменять, но не в банке, а у менял, здесь на районе.
 – Еще не мешает выяснить, не закрывают ли они случайно выход из дома на ночь? Если закрывают, то можем опоздать на автобус…
 – Да, ты прав…

Мы вышли, закрыв дверь номера, и подошли к столику привратника. Протягивая паспорта, Влад поинтересовался насчет выходной двери.

 – Да, двери мы закрываем на ночь, – подтвердил человек за столиком, собираясь регистрировать постояльцев. – Таковы правила.
 – Как закрываете?! А вы здесь на ночь остаетесь?
 – Нет. Я домой уйду.
 – А когда же дверь откроют?
 – В семь утра…
 – Так что, до семи мы будем тут запертыми?! – вскричал Влад.

Человек за столиком уныло посмотрел на нас. Его трудовой день почти истек, а вместе с ним и его заряд бодрости. Если он вообще был. Усталые глаза портье говорили о том, что ему лично глубоко плевать на проблемы тех, кто останавливается в этой ночлежке, кого по разным причинам затянуло в дыру, вроде этой. Принять оплату, зарегистрировать и выдать ключи. Больше его ничего не волнует. На этом его компетенция заканчивается.

Влад задал несколько вопросов, чтобы выяснить, где все же будет находиться ключ от выхода. Но оказалось, что ключ уносит с собой этот служащий, и выйти из здания раньше семи никак не представляется возможным. Влад вскипел и вылил на флегматичного ланкийца все, что накопилось от усталости за долгий день. В конце концов, после продолжительной и эмоциональной тирады, он сообщил портье, что тот своим образом жизни и игнорированием просьбы постояльцев портит себе карму. А эта порча, как известно, может помешать дальнейшим счастливым перерождениям души в последующих реинкарнациях. Влад забрал паспорта, мы вернулись в номер и вытащили рюкзаки в коридор.

 – Семь утра – слишком поздно. Идем искать еще… – заключил Влад.

Спуск по узкой лестнице, и через минутку мы снова на улице. Отойдя чуть в сторону от дверей, мы снова поскидывали рюкзаки под стенку, и Влад отправился на поиски комнаты. В этот раз он справился быстрее.

 – Комната хуже, но дешевле, – сообщил он на ходу. – И вход не закрывается!
 – То, что надо! – Единственное, что мне хочется сейчас, это помыться.

Мы прошли метров двадцать и нырнули в узкую дверь, выходящую прямо на оживленную улицу. Второй этаж. Здесь, недалеко от лестницы, расположен столик, за которым сидит мужичок миниатюрных размеров. Он беседует с кем-то, а напротив столика работает телевизор для фона. Без особых церемоний мы взяли у него ключи для предварительного осмотра комнаты. «Человечек» распорядился, чтобы нас провели.

В сопровождении горничного, больше смахивающего на сторожа загородного склада, – его небрежность в одежде (помятая серая рубашка) и во внешнем виде (небритое усталое лицо) не давала ни малейшего шанса засомневаться в том, что очутились мы в гостинице «ноль звезд», в ночлежке, – мы проследовали на третий этаж по узкой лесенке. Настолько узкой, что мне пришлось держать рюкзаки перед и за собой в руках, чтобы не застрять в проходе.

Третий этаж, куда мы пробрались, похож на переоборудованный чердак. Коридор довольно короткий, с него вход лишь в три комнаты. Пол под ногами сделан из древесной плиты, которую слегка повело, и при ходьбе пол немного прогибается.

 – Вот ваш номер, – промолвил пожилой служащий ночлежки, щелкнул ключом в замке и распахнул дверь.

В маленькой комнатке помещается три кровати, один стул и один небольшой столик; одна розетка, один выключатель. Напротив двери – широкое окно, завешенное массивной, солнценепробиваемой шторой, навечно впитавшей в себя запах никотина. Посреди комнаты, с потолка, свисает вентилятор, что весьма и весьма неплохо. Горничный пощелкал тумблером, продемонстрировав, что обдув работает. Большие лопасти начали раскручиваться с поскрипыванием. Когда вентилятор раскрутился на полную, атмосфера в комнате уже не кажется такой гадкой и ядовитой, как в первые секунды, словно здесь уже кто-то угорел от табачного дыма и стоячего запаха влажного несвежего белья. Мы сказали мужчине в помятой рубахе, что комната устраивает, он оставил ключи и ушел.

 – Нам здесь только переночевать.

Я понимающе киваю.

 – Главное, чтобы было, где помыться.
 – Да, пойди и выясни это внизу, кстати.

… А еще в этой дыре был Wi-Fi! И мы жадно начали пользоваться этим бонусом. Но не сразу, разумеется. Заплатив за жилье около девяти долларов, зарегистрировавшись, мы распаковались. Влад оставил меня в номере, а сам ушел менять деньги. Он вернулся через тридцать минут: деньги удалось поменять где-то в аптеке (банки уже закрыты в это время), он купил недорогие джинсы где-то у дороги и успел еще перекусить в какой-то забегаловке.

Выйти перекусить предлагается и мне. Я посмотрел на время и решил от еды отказаться. Надо помыться и выспаться. Ходить ночью и разыскивать забегаловку не сильно хочется (хотя я уверен, что здесь их много). Я взял полотенце и пошел искать душ. Комнаты для мытья находятся этажом ниже. Под это дело выделен целый коридор (здесь расположены и жилые комнаты, и душевые). Туалетная комната очень проста, она совмещена с санузлом (обычное дело для таких ночлежек). Мыться приходится стоя возле унитаза. Туалетно-ванные комнаты были свободны, и я выбрал ту, что попросторнее. В стену вмонтирован кран. Открываешь его, и из душа льется вода. Конечно, без подогрева. Температура воздуха такова, что подогрева и не требуется.

Душ снял усталость. Теперь проснулся голод. Чтобы заткнуть его, пока Влад моется, я принялся нарезать ломтиками копру, с удовольствием разжевывая сладковатые ломтики ореха. Из Паттипола я привез половину кокоса. Эта пища довольно грубая для желудка, как бы долго не жевали вы ее, но сытная. Копра богата маслом (67%), еще она содержит в среднем 6% воды, 16% углеводов и 9% белка. Постепенно я почти полностью умял остатки кокоса, за что расплатился на следующее утро резкими приступами спазма желудка. Но этим вечером мне удалось заглушить голод. Вдоволь насладившись возможностью полазить в интернете, мы легли спать около полуночи.

Будильник на телефоне разбудил в пять утра. Как и не спали вовсе! Я принялся паковать свои рюкзаки, а Влад пошел принять душ. Для бодрости духа и ясности ума. Это полезно, безусловно, но я ограничился обычными туалетными процедурами.

Еще не рассвело. Взяв рюкзаки в руки, мы спустились на второй, отдав ключ сонному «миниатюрному человечку». Он спит за столом просто на стульях, сдвинутых вместе. Здесь, на втором, места больше. Тяжелые рюкзаки – за плечи, и вниз. В эту пору на улице почти никого не видно, кроме нескольких нищих, спящих у стен домов и у торговых лавочек, укрывшись грязными одеяльцами или и вовсе без них. Холода нет, а с восходом солнца будет жарко.

Автовокзал очень близко: семьдесят – сто метров по нашей стороне улицы. Мы немного прошлись по тротуару, и вдруг Влад неожиданно для меня переходит улицу. Я не понимаю, почему?

 – Вова! Вова!!! – говорю ему громко, следуя по пятам.

Трудно остановить человека, идущего к цели.

 – Что? – наконец отзывается он и оборачивается.
 – Куда ты идешь? – недоумеваю я.
 – На вокзал.
 – Но он в другой стороне. Надо продолжать идти по той стороне улицы. – Я показываю через проезжую часть. – Там, за рынком, автовокзал. И там точно – сам видел – были автобусы на Джафну.
 – Уверен?.. В той стороне тоже есть вокзал. – Влад показывает на дорогу между домами, уходящую в сторону от улицы, где мы ночевали.
 – Я уверен…

Влад остановил одинокого прохожего и расспросил про вокзалы и рейсы на Джафну. Тот подтвердил мои слова. Мы снова перешли улицу и направились в знакомое мне место стоянки автобусов. Прошли базар, который в эти предрассветные часы еще пустовал. Я мельком глянул на часы. Ровно шесть. Ах, черт! В шесть рейс на Джафну как раз и отправляется! Я сказал об этом Владу, и мы быстрыми шагами, насколько это вообще возможно с тяжелыми вещами, направились в тот угол, где я видел рейсовые автобусы.

Фото: nashaplaneta
Напряженно вчитываюсь в названия конечных пунктов различных рейсов. В самом углу, о счастье, все еще стоит большой красный автобус Коломбо – Джафна, рейс в 6:00. Стоит с работающим двигателем. Мы к нему! Места есть?! Есть! Две трети мест в длинном автобусе еще свободны! Выбирай, какое нравится! Через парочку минут автобус отправился. Нам сказочно повезло! Автобус вырулил из угла автовокзала, мы сделали полукольцо по автостанции и проехали к выезду на трассу.

Тут мы снова остановились, двери в салон распахнулись с металлическим скрежетом, и напарник водителя вышел. Он начал зазывать пассажиров, громко произнося название рейса и какие-то промежуточные пункты маршрута. Так мы простояли около семи минут. За это время в салон зашло еще три пассажира. Ну, вот и все! Дублер запрыгнул в салон, дверь снова скрипнула и захлопнулась.

Автобус вырулил на дорогу и сразу набрал скорость. Мы буквально полетели к цели. Пока мы в центре города, вынуждены останавливаться на светофорах, но скоро они закончатся. Водитель ведет машину очень быстро, как для такого крупного автобуса. Второй пилот, когда брал с нас плату за проезд, пояснил, что главное вырваться побыстрее не только из города, но и вообще – из юго-западной части страны, густонаселенного района Шри-Ланки. Потому что когда рассветет, количество транспорта на дороге возрастет в разы. Еще стоит принять во внимание, что близится Новый год (послезавтра), и это дополнительно осложнит трафик.

В автобусе ряды справа от прохода имеют по три места, а слева – по два. Большинство мест пока не заняты. Мы сели на ряд, где места рассчитаны на троих. Я еще надеялся, что нам будет просторно, ибо к иностранцам, белым, подсядут только в крайнем случае. И раз из Коломбо мы уже выехали, то салон заполнится не скоро. Также, мы решили сесть напротив дверей заднего выхода. Двери не закрывают вовсе, потому что скоро будет реально жарко, а воздух, проникающий сквозь них в салон, спасает от удушья. Влад сидит у окна. Рюкзаки мы сунули под лавку, место позволяет. Ну а ручную кладь поставили между собой, «забронировав» место.

Вдоль автобуса через оконные рамы с наружной стороны наварены три ряда металлических прутьев. Об их назначении мне ничего не известно. Я предполагаю, что так легче залазить на крышу автобуса, да и слазить тоже. В общем, такой себе индийский вариант путешествий (в предположении, что автобусы производятся в Индии, потому что на Шри-Ланке я не видел пассажиров на крышах автобусов). Другое возможное назначение – чтобы пассажиры не могли «входить/выходить» из салона иначе, чем через двери.

Влад отодвинул стекло окошка, и поток свежего и нехолодного воздуха начал трепать его волосы. У меня вентиляция посерьезнее – я в полутора метрах от открытой двери. Поток воздуха комфортной температуры обдувает мое место. Дополнительный бонус – вид через открытую дверь. Все пассажиры проходят мимо меня: женщины в сари, женщины с непокрытой головой, студенты, служащие, смешно смотрящиеся в костюмах и галстуках в такую жару, школьники в сопровождении одного или двух родителей, сельская беднота в простых одеждах и, зачастую, даже босиком, буддийские монахи в оранжевых туниках… Кто только не заходил в салон на долгом пути в Джафну!

Как я отмечал ранее, границ города не видно. Только наметанный глаз путешественника может определить, выехали ли мы за город. Автобус действительно едет быстро. Но все равно делает краткие остановки в местах скопления людей, чтобы подобрать пассажиров. Остановка может быть на десять – двадцать секунд.

Второй пилот собирает деньги с запрыгивающих пассажиров. Он двигается от передней двери к задней и наоборот, направляется к зашедшим. В одной руке у него толстая пачка купюр и книжечка с отрывными билетами. Да-да, он выписывает всем билеты! Не просто выписывает, а делает это под копирку: второй экземпляр остается у него.

У нового пассажира спрашивает билетер (он же водитель на подмене) название конечного пункта. В соответствии с расстоянием и называет цену за проезд. Сдачу он дает в основном купюрами, изредка, впрочем, доставая и мелочь из кармана брюк. Я наблюдаю за ним и удивляюсь его ловкости. Как можно при такой качке (автобус на скорости лавирует между машинами и тук-туками) давать сдачу и выписывать билеты?!

Обычно все происходит у открытых дверей, через которые врывается мощный поток воздуха. Стоит ослабить хватку, и вся пачка денег разлетится по салону или по трассе. Однажды так и случилось, но из рук вылетела только одна купюра, которую неловко передал пассажир. Кондуктор крикнул водителю, автобус тут же остановился и дал задний ход – на такой скорости успели проехать с полсотни метров. Кондуктор выскочил из салона и подобрал деньги. Мы снова поехали…

Я оказался прав, к нам действительно никто не стремится подсаживаться. До Джафны ехать предстоит около девяти часов, но уже миновав треть этого пути, салон автобуса заполнился. Я отметил, что когда входит девушка, она никогда не садится рядом с мужчиной, если есть другие варианты. Когда мест почти не осталось, а оставшиеся места были только с мужчинами, я увидел, что вошедшая молодая женщина (девушка) предпочла стоять, чем сесть рядом с мужчиной. Однако, вскоре зашла в салон женщина пожилая. Она-то и села на свободное место с мужчиной. Чего ей уже опасаться?!

Видя, что мест практически уже не осталось, мы убрали рюкзаки со среднего сиденья под ноги. Мне, конечно, хотелось, чтобы с нами села молодая и красивая девушка: Влад у окна, я у дверей, а она… она между нами (!). Влад отреагировал на озвученную мною мысль словами…что-то типа... «размечтался»!

 – Никакая девушка не только не сядет между нами, но и вообще не сядет даже с краю!
 – Почему? – удивился я.

Влад только хитро ухмыльнулся:

 – Увидишь!

Как только автобус остановился за очередной порцией пассажиров, в салон зашло два человека. Первая – девушка. Студентка! Красавица! Надо брать!!!

Да и вариантов с местами, кажется, уже не осталось.

Она поднялась по ступенькам от прохода, осматриваясь по салону. Тут я привстал с места и едва коснулся ее руки.

 – Садитесь, пожалуйста! – предложил я ей, указывая на свободное место между нами. – Тут не занято!

Девушка посмотрела на меня и туда, куда я показываю, поблагодарила, но… отказалась, тут же протиснувшись вглубь салона.

Ну что ж ты так! Не нравится посредине, посадили бы скраю!

Я посмотрел на Влада, он лишь улыбнулся!

Вторым вошедшим пассажиром оказался тощий студент с небольшим рюкзачком. Его я не приглашал, потому что это уже излишне – сядет и без приглашения. Так и случилось. Он расплатился, и кондуктор, видя, что у нас все еще свободно, сказал ему садиться и не робеть. Я привстал и без особого удовольствия пропустил пацана. Мальчики с мальчиками, а девочки с девочками! Ну что за порядки?!

Пассажиры все прибывают. В проходе уже стоят, а кондуктор просит проходить вглубь салона. Для женщин нашлось несколько пластиковых стульев, они сидят между кресел, далеко от нас, где-то в передней части салона. Кажется, нескольким уступили места мужчины…


Влад достал карту острова, распечатанную на простом листе. На ней есть крупные города, по которым можно ориентироваться, как далеко мы уже продвинулись по маршруту. Где-то между Анурадхапурой и Вавунией автобус сделал большую остановку. К этому моменту мы успели проехать около пяти часов – чуть больше половины пути по густонаселенной части страны.

Севернее Анурадхапуры плотность населения значительно ниже тех районов, что мы миновали: северная часть Шри-Ланки засушлива. Между городами открываются с дороги обширные пространства, не тронутые человеком. Мелкие деревья и кустарник дают зыбкую тень на палящем солнце. Возле деревень растут плантации с бананами. Глаз радуется, когда смотришь на природный ландшафт. Наконец-то город отступил…

Пассажиры вышли из салона и большинство из них направились к небольшим придорожным кафе под открытым небом. Все, как и раньше: булочки с очень острым карри, каша, какао напиток. Есть еще молочная продукция промышленного изготовления – небольшие баночки с йогуртом, молоко. На площадке под навесом стоят пластиковые столики. На столиках – заляпанные скатерти, на скатертях кое-где стоят бутылочки с кетчупом (конечно же, острым) и пластиковые емкости с питьевой водой. Влад ушел за съестным, а я сел за свободный столик и стал ждать и одновременно следить за дверями автобуса, поскольку там, в салоне, у нас вещи лежат.

Влад принес по йогурту и по пирожку с карри. Даже мне, привычному к очень острой пище, начинка показалась просто огненной. Я хотел запить водой, стоявшей на столике, но Вова остановил меня.

 – Не стоит этого делать.
 – Это же питьевая!
 – Смотри, тут нет стаканов. Все пьют прямо из этих кувшинов.

Действительно, стаканов нет. Наверно, емкость можно попросить у продавцов, стоящих у прилавка, но ведь не все так станут делать! Я посмотрел по сторонам, где ели другие люди, и точно, увидел, как пару человек пили из кувшинов. Парень через столик взял кувшин с водой, приподнял его перед собой, широко раскрыл рот, и струйка воды из носика полилась прямо ему в глотку. Так все пьют, считая, что избегают контакта с потенциально нечистой посудой. Но лучше так вообще не делать. Мы купили полуторалитровую бутылку воды, вареную кукурузу и орехов и направились к автобусу. Большинство пассажиров уже на месте. Еще пару минут, несколько продолжительных гудков в клаксон, и автобус снова вырулил на трассу. Остановок больше не будет…


Севернее города Вавуния (Vavuniya) населенные пункты встречаются редко. Небольшие села разделяют обширные ландшафты, никем не заселенные. Следуя по шоссе на север, мы приближаемся к городу Килиноччи (Kilinochchi) – административному центру одноименного округа.

Округа Вавуния, Килиноччи и Джафна относятся к Северной провинции – той части страны, где компактно проживают тамилы – этническое меньшинство страны. Война на севере шла с 1983 по 2009 годы. Город Килиноччи – «столица «Тигров освобождения Тамил-Илама» – после месяца ожесточенных боев был взят правительственными войсками 2 января 2009 года. Это современная история. Сейчас же ничто не говорит о недавно завершившемся конфликте (я понимаю, конечно, что такое впечатление обманчиво). Единственное, что обращает на себя внимание, это большая по территории военная часть в районе Килиноччи, перед въездом на полуостров Джафна.

Из истории гражданской войны на Шри-Ланке

Севернее Килиноччи дорога стала и вовсе безлюдной. Местность – это заросли кустарника и небольшие деревца. Очевидно, почва здесь малопригодна для сельского хозяйства. Население практически не встречается. Здесь царство пернатых. На карте видно, что к востоку от перешейка Elefant Pass расположен Chundikkulam Bird Sanctuary – птичий биосферный заповедник. Птиц на придорожных лужайках много, они разбегаются в гущу кустов или отлетают подальше от движущегося по трассе одинокого автобуса (движение транспорта на шоссе почти отсутствует). И, о чудо, я впервые в жизни вижу павлинов в дикой природе! Стайка из нескольких птиц срывается с места и перелетает на двадцать метров в сторону от дороги, тревожа массивными крыльями мелкие веточки кустов. Птицы куда красивее, чем те, которых приходилось видеть в неволе.

Фрагмент карты северной Шри-Ланки. Карту я отснял на камеру телефона кластерно в один из вечеров, когда нам посчастливилось остановиться в доме в поселке близ аэропорта. Об этом пойдет речь ниже.
Полуостров Джафна соединяется с основной частью Цейлона узким перешейком. На карте эта местность называется Elephant pass – Слоновий проход. Слонов здесь, однако, никогда и не было. Здесь можно любоваться нетронутой природой и наслаждаться размеренным течением жизни. Места здесь очень красивые! (Немного фото будет на обратном пути). Ширина суши в самых узких местах перешейка – около семидесяти метров. Из окон автобуса слева видна гладь спокойной и мелководной лагуны Джафна, а справа – солончаки, покрытые стоячей водой. И никого вокруг! Лагуна Джафна – одно из красивейших мест на севере Шри-Ланки.

— — —

Остров Кайтс. «Бич-резорт» и прочие неприятности

Остров Веланай. Северная провинция, район Джафны.
Джафна, въезд в город. Северная провинция.
12апреля 2017, 13:02

«Treat OOO Paradise. A Beach Resort» – так называется отель, куда мы должны попасть сегодня. Название я выписал еще в Коломбо. Мы решили не медлить и, не останавливаясь в городе, сразу направиться на поиски «курортного рая» на острове, близ Джафны.

Предстоит провести ночь в отеле (или где-то в селении, если с отелем возникнут какие-то проблемы), а завтра днем вернемся в Джафну, возможно с ночевкой, чтобы увидеть, как встречают новый год на Цейлоне.

Название отеля можно перевести так: «Наслаждение (другие значения слова: развлечение, или очередь платить за угощение) У-ух-х-х! Райское. Пляжный Курорт».

Когда мы просматривали местность по карте Гугл, то название острова, на котором находится этот «курорт», запомнилось как Веланай. У острова на самом деле два имениVelanai и Kayts. Веланай и Кайтс – это еще и крупные поселки в центральной части острова.

В административном плане остров поделен на два района, которые и называются именами поселков, в них расположенных. Всего на острове около двух десятков поселков разной величины. Остров Кайтс – самый крупный из островов на севере, в округе Джафна. Судя по карте, остров в юго-восточной части соединен с полуостровом Джафна мостом. Безусловно, это делает нашу цель еще более доступной.
…На Кейтсе высился лес церковных крестов.
– Да, – сказал наш друг, – островок всего миль четырнадцать в длину и не больше четырех в ширину, а на нем двенадцать христианских церквей. Но всего три школы.
– А населения? – спросил я.
[...]
– На Кейтсе около двадцати пяти тысяч жителей.
– А чем они занимаются?
– В основном земледелием. Крестьяне сеют рис, сажают табак.

Из книги В. Яковлева «Легенды и жизнь острова Ланка»; Изд-во «Наука», М.: 1977
К тому моменту, когда наш автобус начал подъезжать к окраинам Джафны, водитель-дублер, который выписывал билеты пассажирам, поинтересовавшись, откуда мы и куда едем, доверительно рассказал, что сам он родом из Джафны, что город после войны меняется, и теперь в нем безопасно (!). Это приятно слышать, но я не знал подробностей о том, что происходило в регионе во время гражданской войны. Поэтому слова водителя-тамила прозвучали как что-то само собой разумеющееся. Еще он порекомендовал обязательно посетить большой современный супермаркет в центре города – единственный в городе. Мы взяли эту информацию на заметку.
Чтобы восполнить пробел в недавней истории, касающейся войны в Шри-Ланке, работая над этим рассказом, я начал искать информацию о тех местах, где мы были – о Джафне, прежде всего. Среди многих статей, свидетельствующих о многочисленных жертвах среди мирного населения на севере острова, я наткнулся и на статью о резне в Аллаипидди, когда погибло 13 человек за один вечер. Статья с соответствующими ссылками в моем переводе приведена в приложении. Описываемые события в маленьком селении, а также ряд других эпизодов насилия, где страдало мирное население, вызвало волну беженцев среди тамильского меньшинства, в том числе, на острове Кайтс.
Вот что пишет Википедия:
…The killings took place two days after the Liberation Tigers of Tamil Eelam (LTTE) launched a suicide assault on a naval convoy in which 18 sailors died.
At least 150 people fled Allaipiddy after the massacre. Refugees who reached the de facto rebel capital Killinochchi, who spoke through an LTTE translator, alleged harassment by the Sri Lankan Navy and accused it of carrying out the massacre.
(Убийства (мое прим.: речь о резне в Аллаипидди) произошли спустя два дня после того, как ТОТИ совершили нападение на колонну морских пехотинцев, в результате чего 18 моряков погибли.
По меньшей мере, 150 человек покинули Аллаипидди после резни. Беженцы, которые добрались до Киллиноччи, фактического центра партизанского сопротивления, говорившие через источник в ТОТИ, жаловались на притеснения со стороны служащих ВМС Шри-Ланки и обвинили их в спланированной резне.)
Для тех читателей, кто хочет узнать больше о событиях на полуострове в период противостояния боевиков и вооруженных сил Шри-Ланки, рекомендую также заглянуть в приложение к этому рассказу и ознакомиться со статьями (на английском) – с отчетом организации «Репортеры без границ» от 24 августа 2007 года и с заметками путешественника Fernando Ruki (журналиста или представителя одной из гуманитарных миссий – из текста не совсем понятно) о ситуации в регионе Джафна в тот же 2007-й год. Напомню, что годом прекращения войны на Цейлоне считается 2009 г.
Джафна. Улица ювелирных лавок.
Мы еще не доехали до автовокзала – автобус двигается куда-то к центру города. Об этом можно судить по обилию магазинов и наполненности улиц. Масса народу, все не вмещаются на тротуаре, поэтому немало людей передвигаются по проезжей части или торгуют у обочины. Двигаются и сигналят тук-туки. И все это под палящим полуденным солнцем. Движение автобуса замедлено плотным трафиком по центральным улицам. Сквозь распахнутую дверь в салон проникает уже не прохладный ветерок, как было всю поездку, а горячее дыхание улицы, покрытой асфальтом.

Мы объезжаем госпиталь – больница отгорожена высоким и длинным забором. В какой-то момент водитель-билетер обратил наше внимание на некий объект за окном. Оказывается, мы только что проехали этот самый супермаркет. Я не успел его заметить, но ведь это не все, что стоит увидеть в Джафне?!

На улице Джафны. Северная провинция Шри-Ланки.
Мы приехали во втором часу по местному времени. Автобус остановился у въезда в автовокзал, позволяя пассажирам выйти. Жарко. Очень. Возможно, не так плохо, как в Коломбо, но влажность воздуха здесь тоже высокая.

Мы взвалили рюкзаки за плечи, я приготовился к поискам транспорта. На вокзале полно автобусов. На щитках с информацией о рейсах нигде ни слова по-английски. Ни слова по-сингальски. Надписи на тамильском, что и не удивительно: рейсы региональные.

 – Как остров называется, помнишь? – спрашивает Влад, глазами намечая «первую жертву».
 – Кажется…было что-то вроде «Мандаитиву», «Аллапидди», «Веланай»… – Все названия перемешались в голове.

Влад потянул за язычок зиппера кармана рюкзака и выудил помятый листок распечатанной карты.

 – Так… нам надо Аллаипидди, остров Веланай.

Влад снова спрятал карту, и мы направились к ближайшему автобусу на стоянке у посадочной платформы.

Искать долго не пришлось. Мы спросили двух-трех водителей, и отклонившись немного влево от центрального проезда, наткнулись на еще одного водителя с кассовым аппаратом.

 – Аллаипидди? Веланай? – спрашивает его Влад.

Водитель утвердительно кивает.

 – Веланай. No Allaippiddi!

Часть официально выпущенной карты острова Кайтс. Нам необходимо попасть в Allaippiddi – село, возле которого и находится отель.
На ломаном английском он объясняет, что автобус не идет в Аллаипидди, а проедет мимо. Надо встать на «джанкшн» – на перекрестке – и двигаться в село своим ходом или попуткой. С таким раскладом мы согласились и купили два билета до «джанкшн» c Allaipiddi.
Честно говоря, лишь работая над рассказом, изучая детальную карту местности, я с удивлением обнаружил, что существуют два поселка с названиями Allaippiddi и Allaipiddy на острове Кайтс (и находятся они по соседству, как Буда и Пешт, как Дели и Нью-Дели...) и поселок Allaipiddy на острове Мандаитиву. И тут же я вспомнил, что в селе, в разных хуторах я встречал название, написанное то так, то сяк. «Вопиющая неграмотность, даже с названием своего села путаются», – подумал я тогда. На месте чаще мне попадалось написание, как Allaipiddy.
Автобус стоит небольшой, чуть больше нашего ЛАЗа. Он уже наполовину заполнен, хотя отправление, как сказал человек с кассовым аппаратом, будет через полчаса. Чтобы не было проблем с местом и с размещением наших рюкзаков в салоне (багажника нет!), мы тут же зашли в автобус с заднего входа. Плотно и жарко! Расстояние между рядами такое узкое, что поставив рюкзак в проходе, его полностью блокируешь. Назад, к периферийным сиденьям!

Но тут оказалось свободным лишь одно место. Я втиснулся, подтянув к себе два рюкзака. Неудобно – это не то слово: я подпер рюкзаки ногами и руками, лишь бы те стояли и не заваливались. Влад уселся недалеко от меня, на место возле двери. Рюкзак, что поменьше, – на руках. Большой – прижат к ногам. Через него все переступают, но пройти все же можно. Приблизительно так же сижу и я.

Меня окружают люди – простые жители села. Их одежда проста, речи несдержанны. То есть, мужики и бабы «трещат», не умолкая. И между ними – я с рюкзаками. Я обливаюсь потом. Не просто обливаюсь, а я весь мокрый. Без преувеличения! Автобус стоит на солнцепеке, плюс в салон забивается все больше народу. Окна почему-то закрыты и лишь сквозь открытые двери заходит воздух. Должен заходить, но я ничего не чувствую. По моему лбу стекают струйки пота, заливая глаза. Соленый пот щиплет, я вытираю взмокшее лицо ладонью. Людям вокруг тоже жарко… наверно. Но я не вижу, чтобы хоть кто-то так интенсивно потел, как вот я и Влад.

Молодые тамилки зашли в салон и расселись по еще свободным местам. Они все гомонят, часть из них – развернувшись вполоборота к подругам, что сидят сзади. Браслеты со звоном перекатываются по худой руке девушки, что-то громко рассказывающей подруге, при каждом движении ее корпуса. Я смотрю на простые, но изящные украшения на ее руке. Вижу, как она весело щебечет, и понимаю, что она не испытывает такого дискомфорта от жары.

Через полчаса после начала «пытки» по салону прошелся водитель и проверил билеты. После этого, двери захлопнулись, и автобус начал медленно выруливать из автостанции на дорогу. Из открытого окошка подуло горячим ветерком. Мне уже все равно. Спасет только хороший душ.

Основную часть пути занимает дорога по городу – от центра к окраине. В прибрежном районе Джафны, который называется Fort (Форт), идет от берега на острова мост. Длина его до первого из островов – Мандаитиву – около двух километров. Но правильнее эту дорогу называть не мостом, а насыпью. К своему удивлению, я обнаружил, что море в стороне от насыпи мелкое до безобразия! Глубина на обозримом расстоянии от дороги – не более одного метра!

Птичье царство. Jaffna Lagoon возле станции Elephant pass, округ Kilinochchi.
Повсюду в воде воткнуты жерди, на которые натянуты сети, создающие коридоры и лабиринты для рыбы. Сетями опутано все мелководье вдоль насыпи. Они видны на большом пространстве водной глади, на дистанции до двух сотен метров. Это – справа от движущегося автобуса. А слева – сначала небольшой участок пролива, а потом – болото! Солончаки! Стоячие воды. У меня так и не появилось ощущение, что мы въезжаем на остров…

Минут через десять после выезда на насыпь, окружающие нас люди в салоне начали оборачиваться к нам и говорить, что подъезжаем к «джанкшн» с «Алипиди» («не пропустите, а то потом идти долго придется!»). Наконец, и водитель прокричал для двух иностранцев в салоне: «Джанкшн Алипиди!». Мы приготовились…

Автобус остановился, дверь распахнулось, и мы двое вывалили на дорогу. Тут же дверь скрипнула, захлопываясь, автобус газанул и умчался прочь по шоссе. Тишина воцарилась вокруг, изредка нарушаемая проносящимися мимо машинами.

Зной. Ни облачка. Ветерка нет. Солнце повисло высоко в небе. Где мы?!

Дорога от «джанкшн» на шоссе в село Аллаипидди. Остров Кайтс (Веланай).
Шоссе добротное, а вбок от него отходит убогая проселочная дорога с побитым асфальтом. Это и есть «джанкшн»! Дорога влево идет на многие сотни метров вглубь острова. Там, вдалеке, не видно села, не видно домов. Только пальмы и кустарник. Слева, далеко, за огромным пустырем, покрытым чахлым кустарником и пальмами, скрыто зеркало водной глади (мы проехали несколько минут назад мелкий и узкий пролив между Кайтс и Мандаитиву, – небольшим островком, – столь быстро, что может показаться, что эти две суши вскоре станут одним целым). Нет никакого движения над водой: ни птица не летает, ни лодка не плывет…

Влад возле наших вещей у дороги на Аллаипидди (о. Кайтс)
Если посмотреть вдаль простирающейся перед нами дороги, присмотреться к опаленной на солнце земле, то можно заметить, как от нее струится горячий воздух, поднимаясь кверху. Пейзаж у земли колеблется, словно невидимая рябь идет по горячему воздуху. Все словно поникло под выжигающим солнцем, даже жесткие и острые по краям, как жесть, и привычные к зною листья пальмировой пальмы.

Мы немного отпили из бутылки. Вода почти кончилась. Ждем попутку на Аллаипидди. Рюкзаки свалены в кучку на обочине перекрестка.

 – О! – Влад радостно воскликнул. – Доставай фотоаппарат, будем документировать наше пребывание на острове.
 – Плакат? – догадался я.
 – Да! Замечательный указатель отеля. И адрес на нем, и название отеля. Снимешь меня?

Я сделал снимок у рекламного щита-указателя отеля «TreatOOO». Через дорогу расположены еще два плаката.

 – И здесь тоже меня сними. Чем больше доказательств, тем лучше!

Я у рекламного щита пляжного курорта «TreatOOO». До курорта «всего» 1,8 км.
Влад расположился у щита, на котором написано название сельскохозяйственного кооператива, а под ним – цветастый плакат с рекламой христианского храма, все надписи на котором сделаны на тамильском. Да-да, церковь тоже требует рекламы! В тексте на плакате указана дата «9.04.2017». Плакат приглашал на какое-то торжественное служение.

Поснимав на камеру, с надеждой Влад смотрит на дорогу, на шоссе, по которому мы ехали… вот уж восемь минут назад. За это время ни одна машина не свернула в сторону Аллаипидди. Лишь один велосипедист проехал в сторону села. Движение по шоссе вовсе не интенсивное, поэтому ждать попутки можно неопределенно долго.

 – Пойдем своим ходом, что ли? – предлагает Влад. – Может по дороге кто-нибудь встретится.
 – Пошли. Вот здесь, на плакате, – я показал на плакат отеля, – написано, что до него 1,8 км. С таким весом и по такой жаре будет трудно.
 – Знаю… Думаю, что нам что-нибудь попадется, все же…

Влад взвалил свой огромный рюкзак за спину. Второй – поменьше, но тоже с ощутимым весом, он повесил себе на грудь, пропустив лямки через плечи и как бы одев рюкзак наоборот. Этот второй рюкзак частично уравновешивает первый за спиной. Частично. Вес его основного рюкзака 31-32 кг (моего – около 16-18 кг), а «ручной клади» – около 10 кг (у меня – тоже). Я несу «ручной» рюкзак проще – то на одном, то на другом плече.

Влад следует впереди, я немного позади него. Чувствуется раскаленный асфальт под ногами. Горячий воздух поднимается вверх от раскаленного камня, а солнце отражается от дорожного полотна и дополнительно опаливает лицо. Лицо и все тело снова покрываются потом. Мы ступаем походкой вьючного животного, нагруженного «по самый хвост». Я чувствую, как где-то в моих волосах зарождается капелька пота, под действием тяжелой поступи сливается с соседними капельками, и неспеша скатывается по взмокшему лбу, преодолевает небольшое препятствие в виде брови и затекает в глаз… Глаза слезятся, пощипывает. С подбородка в ритм с шагами иногда отрываются капли пота и падают под ноги, на раскаленный асфальт.

Влад впереди кряхтит. Он никогда не жалуется на трудности, но в этот раз я его спрашиваю:

 – Вова, ты как там?
 – Тяжело… – Пауза. – Еще не совсем выздоровел… – Пауза. – Чувствую, что давление поднялось – на глаза начинает давить…
 – Остановись! – прошу я. – Поменяемся рюкзаками.

Влад останавливается. Я помогаю снять рюкзак. Снимаю и свой, и отдаю ему. Поменялись. Немного переводим дыхание, и снова в путь. Я рывком вскидываю себе на плечи рюкзак Владимира, и тут я понимаю, каков он – настоящий вес! Капец, как тяжело! Мы снова двинулись по пустынному шоссе. От такого веса за плечами уже не хочется говорить по дороге, не хочется любоваться пейзажами. Стискиваешь зубы и молча идешь вперед, все также следуя за Владом.

В трехстах метрах от шоссе дорога поворачивает вправо. Мне кажется, что мы, должно быть, уже преодолели добрую половину пути, но это, конечно, далеко не так. Дорога начинает ветвиться, в нее вливаются небольшие тропинки, расходящиеся в стороны, к домам.

 – Спросить бы дорогу у кого-то, – замечает Влад.
 – Пока никого нет…

Но тут из-за поворота впереди показался старенький автомобиль. Движется навстречу, а за ним – облачко пыли, поднятое с пересохшей укатанной земли.

Влад поднял руку, показывая водителю знак остановки. Поравнявшись с нами, машина остановилась. За рулем сидит весьма пожилой мужчина (седовласый дед). Водитель опустил боковое стекло. Влад начал было спрашивать его о дороге, но старик прервал его.

 – Моя внучка лучше говорит по-английски!

Внучка оказалась на заднем сиденье. Девушка лет двадцати – двадцати пяти также опустила стекло. Влад задал несколько вопросов о дороге в отель, и девушка очень бегло ответила на весьма неплохом английском. У меня даже сложилось впечатление, что, должно быть, жила она долго где-то в Британии или в США, либо училась там… Ее речь имеет «правильный» акцент.

А насчет дороги… Петлять нам еще и петлять! Девушка показала жестом начальное направление, а потом уточнила, сколько раз и где нам еще предстоит свернуть, и так много поворотов назвала, что я совсем запутался, еще не сойдя с места. Ясно одно – она местная. Но откуда такой английский?!

Машина умчалась, оставив за собой облачко пыли, которое медленно оседает позади нас. Ждать нечего, снова мы пустились в путь. Поворот… дорога между домами и заборами. Еще поворот… Я молча тащу груз по пыльной дороге. Рюкзак за плечами угнетает все мысли, кроме одной: «Только дойти!» Ноют плечи под лямками. Подошва моих сандалий пружинит под весом, раньше этого я не замечал. Только дойти!

 – Остановись! – слышу я голос Влада. – Сними меня здесь!
 – Где?

Где-то на окраинах поселка Allaipiddy. Влад на фоне «J/ALLAIPIDDY PARASAKTHY VIDYALYAM» (Надпись над воротами, также продублирована и на тамильском).
Мне кажется просто невероятным, что Вова про это еще думает. Но есть в этом и приятный момент – передышка. Я скидываю рюкзак в пыль у чьего-то забора, влажной рукой смахиваю пот с лица.

 – Здесь, у школы, кажется... Или что там?.. Неважно. Главное – надпись есть.

Я достал фотоаппарат и сделал кадр. Это протокольная съемка. «Доки» для активатора. Влад не любитель фотографироваться, да и я тоже. На плакатах, на заднем фоне, есть название села. Вот эти картинки и будут свидетелями нашего визита на остров.

 – Все, идем!

Пройдя несколько шагов, делаем еще одно фото – на фоне надписи «School feeding» – «Школьная столовая». Надпись на английском на этом плакате гласит: «Трудно сконцентрироваться на учебе, когда желудок пуст».
Для последнего кадра Влад даже рюкзак не стал снимать с плеч. В отличие от меня – снова забросить вес за плечи надо с рывка. Я потянул резко за лямку, а другой рукой быстро перехватил вторую лямку. Чуть подергав лямки, пристроил рюкзак и поднял с земли «ручную кладь» – еще десять кило. Вперед, и да поможет нам бог!

Мы уже близко к очередному повороту, когда послышался звук приближающейся встречной машины.

 – Будем останавливать! – предупреждает Влад.

Из-за поворота вынырнул легкий грузовик, типа нашей «Газели» – машина с низким кузовом. Влад поднял руку, и грузовик остановился. Машина пустая, в кабине – один водитель. Влад спрашивает его дорогу к отелю. Тот неожиданно предлагает нас туда доставить. Грех не согласиться. Как исключение, Влад и цену не спрашивает. Цену за проезд можно всегда подкорректировать, если она покажется несправедливой. Есть работающие методы.

Нам же с таким весом дойти будет очень сложно. Еще сложнее – отыскать дорогу. Нет какой-то главной дороги, проходящей сквозь село. Дорога петляет и разделяется. У развилки понять, какая же из двух дорог выведет к отелю – не получается. Вдобавок, Аллаипидди не очень густонаселенное село, дома разбросаны по огромной площади, и таких развилок и поворотов предостаточно.

 – Садись! – говорит Влад и бросает рюкзаки в кузов. Я поступаю точно так же – с облегчением сбрасываю огромный зеленый рюкзак в кузов, и водитель закрывает борт. Мы сели в кабину, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, грузовик помчался к отелю. Мы проехали не один поворот, пока село наконец-то не закончилось. Сам маршрут движения напоминает ребус в детском журнале, когда предлагается любопытному читателю «помочь зайчику выбраться из леса», выбрав одну из хитросплетенных нитей-троп.

Ехали мы не столь долго – около десяти минут. Грузовик вырулил на стоянку перед отелем и остановился. Мы вынули рюкзаки и поставили их в тень у стены ближайшей постройки. Водитель назвал цену. Немного высока. Сторговались до трех сотен.

У входа на территорию отеля «TreatOOO». Футболка у Влада мокрая в местах прикосновения рюкзаков и их лямок. Четвертый час дня, 12 апреля 2017.
 – Побудь с вещами, а я пока обстановку разузнаю.
 – С удовольствием, – говорю я, собираясь посидеть в теньке. Жара еще не спала, да и очень хочется пить.

Влад вместе с водителем пошли искать управляющего. Кроме основного здания с гостиничными номерами, есть еще несколько построек, к которым ведут небольшие дорожки от центрального входа в отель. Водитель, вероятно, сам работает в этом «пляжном раю». На ресепшене никого не оказалось, и парень, который нас привез, повел Влада по территории искать администратора. Вскоре тот нашелся.

Поскольку постояльцев в отеле пока нет (машин на стоянке нет и никого не видно), то «на приеме» никто не дежурит. Клиенты отеля, конечно, – это не жители Аллаипидди. Слишком дорогое удовольствие – жить в номере за несколько десятков зеленых. Если кто и приезжает сюда, то, вероятнее всего, только на машине: дорога пешком в два километра по вьющимся сквозь село тропам да еще и по дневному зною – весьма непростое испытание.

Я перенес вещи ближе к центральному входу. Влад ждет управляющего, который дает подчиненным какие-то распоряжения по хозяйству, неспешно возвращаясь к центральному входу в отель. Наконец, к нам подошли двое: пожилой мужчина и юноша. Пожилой мужчина в желтой шведке, в коричневых штанах и вьетнамках – это главный, распорядитель, завхоз, админ. Разумеется, он не хозяин отеля, а простой администратор. Юноша – регистрирует постояльцев, работает на ресепшене.

Влад начал прощупывать обстановку: что и почем в «раю», какие номера, что в них… Невероятно, но в ходе словесных баталий, которые вскоре последуют между Владом и администратором, я понял, что цены на номера могут… меняться (!), в зависимости от того, как ты себя поставишь, как преподнесешь.

Наверное, такое возможно не во всех отелях, и применимо только к тем, которые стоят где-то на отшибе, на задворках «садов Эдема», куда стекаются отдыхающие тонкой струйкой, пересыхающей или подпитываемой в зависимости от сезона и праздников. Наш отель – именно такой: с завышенной самооценкой (посмотрите цены на номера через поисковый сервер и сравните с уровнем жизни в этом районе!), «на краю земли» со сложной логистикой, расположен в среде, где у населения весьма незначительные, и скорее всего, непостоянные доходы.

Итак, нам назвали цену в шестьдесят долларов за номер. Это притом, что поисковый сервер по этому отелю показывал цифру в сорок долларов! Но и она тогда казалась нам несоразмерной. Пожилой менеджер попытался объяснить эту цену тем, что более дешевые номера уже забронированы. Постояльцы должны приехать сегодня, но чуть позже…

Какая ересь! Отель в поисковый сервер обычно выставляет не самые дешевые номера, так как минимальные по цене легче продать на месте. А еще есть наценка (скрытая) самого онлайн-сервиса. Поэтому цены, которые мы видим, могут служить лишь ориентиром. Торгуйтесь, особенно, если вы явились лично, без предварительного бронирования.

Влад беседует с управляющим «TreatOOO»
Нам несколько повезло – управляющий говорит сносно на английском. Он назвал цену и почему-то не отступает. Если бы не сложившиеся обстоятельства, если бы нам не требовалось бы позарез квитанция с оплатой номера в этом отеле, то никаких торгов бы и не было. Село – рядом. Там полно людей, которые не откажутся от дополнительного заработка. Но нам нужен этот отель. Если не этот, то другой, но тоже на этом острове (да-да, ради чека за одну ночь!). Вот только времени терять на поиски не хочется.

Управляющий, наверное, что-то почувствовал, потому что торга с ним не получается. Тогда Влад зашел с другой стороны… Есть слабость у подданных Шри-Ланки: они в массе своей с трепетом относятся ко всякого рода проявлениям власти (официальные письма, циркуляры, предписания), в особенности, к ее представителям: к полиции, чиновникам, военным. И Влад начал:

 – Вообще-то, мы с коллегой, – Влад кивнул в мою сторону, – приехали к вам не как туристы…
 – ???
 – …Нет! Мы не ради отдыха выбрали именно вас! Здесь мы со специальной миссией от Министерства связи Шри-Ланки… Мы осуществляем на острове особый научный проект по изучению прохождения радиоволн в вашем районе. Проверяем, насколько стабильна связь и проводим специальные измерения…
 -???
 – По результатам нашей поездки мы будем писать рапорт о полученных результатах… и особо отметим вашу помощь. Как ваше имя, говорите?

Управляющий что-то буркнул в ответ неразборчивое. Но Влад не переспрашивает и продолжает…

 – …Поэтому ваше содействие этой программе будет особо отмечено в докладе…

У администратора глаза расширились. Давно в их края не было миссии от Правительства. Власть военная на острове в основном представлена морпехами, пост которых мы видели у развилки («джанкшн») на Аллаипидди. Администрация гражданская находится за десять километров отсюда, в поселке Веланай. Так что нет здесь никаких чиновников, лишь семьи рыбаков живут по соседству, в Аллаипидди. Но он еще, кажется, сомневается.

 – А есть у вас какие-то документы? – тихо спросил админ, набравшись храбрости.
 – Конечно! – отрезал Влад. – Костя, подай мою сумку, пожалуйста!

Я передал сумку, и Влад извлек… красную книжицу, похожую на паспорт – лицензию на работу в эфире из Шри-Ланки. Если не знать этого, то сей документ от «Telecommunications Regulatory Commission of Sri Lanka» с гербом страны на обложке действительно смотрится внушительно: есть фото подателя (Владимира), есть личная печать уполномоченного от Комиссии, есть какой-то адрес в Нувара-Элии и название передающей аппаратуры.

Затем Влад извлек еще какую-то бумажку. Бумага официальная, также заверена подписями и составлена на бланке, но сам бланк – серого цвета бумага с недостаточно четко пропечатанным текстом. Я не разглядел, что это за документ. Полагаю, что этот лист – из Национальной радиолюбительской организации Шри-Ланки о решении присвоить позывной сигнал тому-то и тому-то. Прелесть этого документа в том, что текст на английском дублирован на сингальском. Информация на этом бланке в основном перекликается с той, что приведена в лицензии.

Мужичок в желтой футболке повертел листок и внимательно все прочитал, перевел что-то пареньку с ресепшена и водителю, который тоже с любопытством рассматривает бумагу из какой-то там «Лиги радиолюбителей». Влад спокойно ожидает, пока информацией овладеют. Наконец, админ вернул бумаги. И тут к нему «вернулась память»…

 – Спасибо, сэр. Я попробую вам помочь… Я забыл совсем, что есть еще один свободный номер. Специально для вас – за тридцать долларов.
 – O’key!
 – Только в номере нет кондиционера, – виновато сообщил служащий отеля. – Но под вентилятором не будет жарко!
 – Думаю, нас устроит! Тогда… пойдемте, посмотрим номер?!
 – Да, конечно!
 – Единственная просьба. Не будет ли у вас по стакану обычной воды? Мы проделали длинный путь к вам, – добавил я.
 – Конечно!

Управляющий распорядился, и нам тут же принесли воду из холодильника в пол-литровых бутылках. Дали бокалы.

 – Отдохните немного в холле, ваш номер сейчас подготовят.
 – Вот она – сила бумажек! – произношу я слова, не опасаясь быть понятым. Влад только кивнул в согласии.
 – Отель у них пустой, – говорит он, наслаждаясь прохладой воды и кондиционированным воздухом в холле. – Клиентов нет. Да и на «рай» отель не тянет совсем… Так – гостиница на берегу обмелевшего болота…

Жилой корпус отеля «TreatOOO», остров Кайтс (Веланай). Слева за пальмами виден кузов грузовичка, доставившего нас в это место.
Нас позвали. Мы оставили вещи (кроме этих троих, в отеле никого нет) и поднялись на второй этаж. Номер – напротив лестницы. На дверях нет номера комнаты. Вместо него – название одного из городов Шри-Ланки. Каждый номер имеет свое уникальное «имя».

В номере тесновато. Стоят две кровати друг напротив друга. Тумбочка между ними. Еще одна – в стороне. Есть стул. Админ клацнул рубильником, и на потолке зажужжал вентилятор, набирая обороты. Вентилятор похож на те, что установлены в местных поездах. Он имеет механизм, позволяющий «голове» вентилятора циклически отклоняться, словно маятнику, обдувая поверхность то одной кровати, то другой.

Когда поток воздуха направлен на кровать – отличные ощущения, но стоит ему отклониться в другую сторону – на несколько секунд наступает жара. Владу это не понравилось, и как только админ оставил нас в номере одних, мы занялись этой «проблемой». Механизм вращения сделан «по-дубовому». Нам не удалось остановить вращение без риска сломать не только механизм, но и вентилятор в целом. Наконец, мы смирились.

Душевые кабинки в дешевых номерах не установлены. В них вход отдельно, также с коридора. Я ушел искать душ на третий этаж. Комната оказалась довольно просторной и чистой. С неописуемой радостью я скинул мокрую от пота одежду и встал под душ. Я мылся долго, получая удовольствие от нагретой солнцем воды, которую качает насос прямо из большого колодца за зданием отеля. Я попробовал воду на вкус, поболтав ею во рту и сплюнув. Вроде ничего. Можно попробовать набрать для питья. Позже мы так и сделали.

На сегодняшний неполный день план прост – наметить место для потенциальной установки антенн. Это может быть, как участок, прилегающий к главному корпусу отеля, так и одно из хозяйственных строений на его территории. Второе: осмотреть село насколько это возможно (Аллаипидди занимает очень большую площадь, при этом плотность населения – невелика) и подыскать подходящий дом, сарай или шалаш с источником электричества.

Такой вариант перебазирования весьма вероятен, если отель устраивать нас не будет. Третье: в процессе осмотра села попытаться купить еды. В отеле есть столовая – просторная площадка с обслуживанием на раздаче. Меню достаточно разнообразно, но цены на все превышают «нормальные» более, чем в три раза. И последняя задача – во время прогулки по селу собрать еще фотодоказательства пребывания на острове.

Обход начали с «пляжа». Вот здесь и первое разочарование для тех, кто думает, что приехал на море. Нет здесь моря! Есть обширное болото с соленой водой! Пляж, с натяжкой, – есть, а вот поплавать – не получится. Очень мелко. В метрах двадцати от берега видно длинную сеть, установленную на колышки. Сеть тянется на многие десятки метров, огибая участок моря, и таким образом создавая заводь, куда видимо, заплывает рыбешка. Еще дальше, метров через пятьдесят, снова сеть… Все море на обозримом пространстве перерезано сетями, немного торчащими из воды.

Рыбацкие лодки на берегу острова Кайтс (Веланай). У лодок лежат жерди, которые загоняют в илистое дно и натягивают на них сети.
Идем дальше. Миновав столовую, мы очутились у дома, построенного в виде барака. Так строят дешевые мотели, когда однотипные номера разделяются общей стенкой, а все двери выходят на общий двор. Нетрудно догадаться, что здесь живет персонал отеля – горничные, мальчики с ресепшена, может и сам «управдом»!

В стороне от этого барака на небольшом возвышении (метра два) растут две пальмы. Пальма – возможный вариант для мачты, хотя и не совсем удобный, потому что на нее лезть придется. Барак от пальм стоит далековато. Да и служебное жилье, вероятно, не свободно…

Мы последовали дальше и наткнулись у проволочного ограждения на границе отеля на весьма «богатый склад» обрезков труб различных диаметров и длин. Сразу выудили из кучи наиболее длинный отрезок – пять метров. Труба металлическая, достаточно толстая и прочная. Но пяти метров мало. Можно состыковать с еще одной такой же. Но тогда эту связку уже будет не поднять…

Еще один вариант – концертный зал. Это продуваемое ветром помещение (так стены сделаны) с электричеством внутри. Помещение пустует, если только… если нет никакого выступления группы местной самодеятельности. А если такое случится, то радио «накрывается» на весь вечер. Рядом нет ни столба, ни дерева. Мачту надо придумывать.

 – Вов, а если попробовать бросить антенны с третьего этажа отеля? – Я со стороны смотрю на главный корпус, и такая идея мне не кажется столь уж плохой: высота около восьми метров, если крепить под крышей, рядом пляж, где никто не купается, водная гладь…
 – Как вариант, можно попробовать. Но это мы можем сделать в любое время, даже после заката. Пока давай осмотрим окрестности!

Мы пошли к выходу, к воротам в заборе, сделанном из колючей проволоки, которая натянута на белоснежные столбики в рост человека. Дорога асфальтовая, через пятьдесят метров от нее отходит проселочная дорога в сторону берега. Свернули на нее. Когда показался берег, откуда-то набежала целая стая тощих и гавкающих собак. Стая ведет себя не агрессивно, и мы последовали дальше, к берегу, чуть замедлив шаг.

Одна вывеска в тени раскидистой пальмы привлекла наше внимание. За вывеской – ограждение. Какая-то непонятная аббревиатура. Раз мы снимаем доказательства своего пребывания на острове (типа, чтобы потом ученые не бились в догадках, посещали ли Землю представители внеземных цивилизаций?), недолго думая, я вскинул камеру и запечатлел Владимира на фоне непонятного плаката.

Едва я успел это сделать, как нас кто-то окликнул. У металлического забора с противоположной от нас стороны появилось несколько парней спортивного телосложения. Я сразу распознал в них военных: футболки, штаны камуфляжных расцветок, армейские ботинки. Мы подошли ближе. Через минуту беседы оказалось, что мы набрели на пост морской пехоты. Один из военных расспросил, кто мы и почему здесь находимся.

Впрочем, наш стандартный ответ о том, что мы туристы из отеля «TreatOOO» их вполне устроил. До отеля действительно очень близко. Под конец краткой беседы я спросил разрешения сделать их фото, но наш собеседник запретил это делать. Больше мы не стали бродить по берегу, а вернулись снова на асфальт. Пока мы возвращались к развилке, нас обогнали двое велосипедистов. На великах сидели двое морпехов в форме и с автоматами за плечами.

SLNS расшифровывается как Sri Lanka Navy Subdivision – пост морской пехоты Канчадева, Аллаипидди, о. Кайтс
 – Видишь, как здесь все серьезно! – произнес Влад. – На острове – пост морской пехоты! И вот сейчас эти двое поехали делать обход по территории. И обрати внимание – при полном вооружении!
 – Да, оказывается, недостаточно иметь пост на развилке, он еще и здесь, на окраине села!
 – Была у меня мысль одна… – сказал Влад после небольшой паузы, – начать работу с острова прямо сегодня, не дожидаясь официального разрешения из MOD.
 – Сегодня?
 – Ага. Кто знает, что мы ждем еще какую-то бумагу. Того, что было сегодня показано, для местных вполне достаточно.
 – Вероятно…
 – Но этот пост морпехов у самого отеля все меняет… Если вдруг кто-то (из гостей, к примеру) пойдет к ним и расскажет, что двое иностранцев что-то там вещают по передатчику, те сразу явятся и потребуют разъяснений. Даже если мы и объяснимся, они, все равно, доложат командованию…
 – Да, так военные работают…
 – … И если при этом Даммики и ему подобные поднимут шум, из-за «незаконной» работы с острова, то у нас явно будут проблемы.
 – Ты прав. Если бы мы были где-то в сельской глуши, и не засветились сейчас, то можно было бы попробовать такую «авантюру».
 – Ну это даже к лучшему, что мы сейчас наткнулись на пост. Теперь точно стало ясно, что сейчас работать не будем. Не безопасно!

Мы вышли на асфальт и полностью доверились дороге. Место не исследованное, и мы проходим улицу за улицей, сворачивая с асфальта и проходя проселочными дорогами через пустыри с выжженной травой и редкими пальмировыми пальмами.

Сбор сока пальмировой пальмы (высота около 10 метров)
В отличие от кокосовой пальмы, пальмировая больше приспособлена к засушливому климату. Ее листья острые и жесткие, собраны в розетку и образуют огромный веер. Листья используют для разведения огня и для изгороди. Вероятно, их могли еще использовать для покрытия крыш, но нам такие дома не попались.

Из сока пальмировой пальмы делают хмельной тодди – слабоалкогольный напиток. Я случайно заметил на вершине огромной пальмы кувшин и несколько бутылок, закрепленные в розетке, у пучка листьев. Такое «доение» пальмы, конечно, ослабляет ее. Если жадность человека будет чрезмерной, то дерево может и погибнуть. На пальмах, с которых цедят сок, листья немного опущены вниз и ослаблены. Тодди – это напиток «деревни».

Одна из центральных дорог в Аллаипидди
Прогулка по селу дает представление о масштабах Аллаипидди и уровне жизни. Дома, где живут со средним достатком (в моем представлении, доход достаточен, чтобы и внешний вид дома был пристойным) находятся вокруг центральной улицы (та, которая с асфальтом). Жилища, в которых живут семьи с низким достатком, находятся у проселочных дорог и на второстепенных улицах. Еще есть много хуторов – это такие обособленные части села, где компактно живут на одной улице шесть-семь семей, а ближайшие соседи находятся за сотни метров.
Возможно, я путаю два села – Аллаипидди (Allaipiddy) и Аллаиппидди (Allaippiddi), которые на карте острова обозначены как две слипшиеся точки. Но в те дни я о существовании двух сел с одинаковым звучанием их названий и не подозревал.
Девочка из Аллаипидди
Как бы там ни было, но площадь, на которой разбросаны улицы, улочки, хутора и многочисленные церкви – просто огромна. Гуляя около полутора часов, мы не обошли, наверное, и половины всех путей и дорог. Стоит жара, ведь все еще палит солнце, и наши движения постепенно стали вялыми и отрешенными.

Захотелось чего-нибудь поесть. Вот тут проблема: мы столько ходили и ничего не увидели, кроме парочки маленьких ларьков. Ассортимент их скуден. Какие-то овощи, требующие термообработки, пакетированные напитки, сладкая и крашеная вода в бутылках, крекеры и прочая пакетированная дрянь, которую можно купить только от безысходности.

Подходящим для нас из всего ассортимента оказались только бананы. В первых двух ларьках продавали кормовые бананы – огромные и с зеленой кожурой. Жарить их надо, да и на вкус они не очень.

Нашли еще одну торговую точку. Как странно – заходишь с улицы в чьи-то ворота и попадаешь в просторный двор. Двор заброшенный, не ухоженный. Такое же впечатление производит и сам дом: большой, добротный, но… брошенный. Во входных дверях его стоит пластиковый, вымазанный грязью, столик. За дверями – товары. Скудный набор, перечисленный выше. В глубине помещения есть холодильник. Влад спросил про молоко, но оказалось, что молока нет, есть только йогурты в пластиковых стаканчиках…

Рядом со столиком вертится продавец – полуголый мужик в саронге, с безобразно торчащими изо рта зубами. На нем нет рубахи. Где-то я читал, что так одеваются представители касты неприкасаемых – одного из низших сословий общества на Шри-Ланке. Правила запрещают им носить рубаху. Впрочем, нас интересуют, прежде всего, бананы. Они есть – желтые, те, что есть можно без обработки. Забираем у него все. Килограмма три вышло. Цену не помню, лишь помнится, что стоят бананы дешевле, чем в Паттипола.

Каждая ворона знает: на гулянку – со своим стаканом! Прямо перед нами лежала куча мусора у забора. Приземлились несколько ворон, и начали методично перебирать содержимое кучи. Одна нашла стакан из-под йогурта. И поскольку мы приближались, она схватила его и взлетела с ним на забор, а потом и скрылась с добычей! 
Бананы мы начали есть сразу, выйдя со двора снова на улицу. Для начала неплохо, но стало понятно, что с таким скудным ассортиментом в маленьких лавочках и при полном отсутствии общественных мест питания, придется нам поесть сегодня в отеле, как бы мы этому ни противились. Если же придется остановиться в селе, то единственный вариант по питанию – у местных жителей.

Влад снимает автобусный билет из Джафны на остров Кайтс: еще один «кирпичик» в мощный фундамент «доказательной базы» нашего визита

* * *

Вечереет. Настало время проверить чистоту эфира! Поскольку мы разворачивать станцию не будем, то временно можно спустить антенны прямо с крыши отеля. Третий этаж – никем не занят. На третьем этаже есть два номера, но бóльшая часть его площади просто пустует. Тут находится просторный зал, где можно установить, скажем, столики и организовать вечера живой музыки. Но сейчас здесь ничего нет. Окна по периметру закрыты, выходы на балкон завалены каким-то мусором. Идеальное место!

Пока мы гуляли по окрестностям, в отель действительно съехалось много гостей, – стоянка возле отеля забита машинами, – и все номера на первом и втором этажах заняты (или просто такое впечатление сложилось). Гости – только ланкийцы. Дети бегают по двору, играя, взрослые общаются в различных компаниях по интересам. Включили фонари – все с лампами дневного освещения.

 – Помех не избежать, – констатировал Влад. – Ну что, идем устанавливать антенны?
 – Идем.

Мы взяли несколько антенн – на 40 м, 30 м и на 20 м.

 – Поставим три, чтобы, если будет помеха на одном диапазоне, посмотреть, что будет на соседних.

Влад вынул скрутки антенн из рюкзака, трансивер, переноску и веревки. Мы заперли комнату и поднялись на третий этаж. Прогретая за день крыша отдает тепло. На этаже очень душно. Я нахожу необходимые тумблеры и включаю свет и вентиляторы, установленные у потолка. Мы открываем несколько окон в направлении береговой линии и окно в сторону двора.

В огнях фонарей и лампочек на веранде, «в зале пищеблока», я замечаю, как большая и шумная толпа из корпуса отеля переместилась к столикам под «грибками», установленными прямо на песке между пальмами. Начала работу столовая. Кто-то заказывает блюда, дети возбужденно кричат, посуда стучит. Взрослые пьют что-то из фужеров… Мне тоже захотелось есть, поэтому я поспешил отойти от окна. У нас есть еще важное дело.

 – Поесть еще успеем, – обнадежил Влад. – Иди вниз, я брошу конец веревки и антенны, будешь растягивать!

Я спустился, поймал веревку и растянул полотно антенны в сторону пляжа. Вернее, конец веревки я обмотал за огромный камень в нескольких метрах от воды. Мне показалось, что море ушло, обнажив темный, мокрый песок, покрытый редкой растительностью. Тихо здесь. Ни ветра, ни волн не слышно. Кажется, что волны к берегу попросту не доходят, – море очень мелкое!

Минут за тридцать мы натянули три антенны и настроили их. К этому времени полностью стемнело. Я поднялся на третий этаж. Влад располагает трансивер на небольшом пластиковом столике, который мы нашли у стенки в зале. Удлинитель подсоединили в розетку. Включаем аппарат!

Так и есть – помеха. Уровень шума не маленький – до пяти баллов по S-метру. Влад покрутил валкодер диапазона 20 метров. Никого. Я спустился и переключил кабель на тридцатиметровый диапазон. Снова шум. Почти такой же уровень. Чуть ниже, но незначительно. На диапазоне есть несколько станций.

 – Надо проверить, как звать будут, – говорит Влад.

Понимающе киваю.

 – Я дам общий вызов – 4S7VBG/p, но если позовут, давать номер ИОТЫ не буду. Одну-две связи проведу – и все. Чтоб не светиться. Даже если в кластер кто-то успеет кинуть, можно потом сказать, что по ошибке это сделали или вообще, «пират» работал…
 – Кому-то повезет… Может и не получится больше побывать здесь, если с разрешением будут проблемы.
 – Ага. Но если карточку мне вышлют за …/р, то я что-то от руки напишу…
 – Ну давай, пробуй!

И Влад начал давать общий вызов. Дал один раз – ничего. Еще раз – ничего. Третий раз – опять пусто.

 – Что-то не хочет никто звать, – бурчит Влад и пробует еще.

Теперь его кто-то позвал. Влад быстро отвечает. Снова «CQ CQ 4S7VBG/p». На этот раз долго ждать не пришлось, кто-то снова зовет. Еще одно QSO. За ним сразу же зовет еще кто-то.

 – О, оживились! – Влад записывает третий позывной в журнал.



Пауза…

 – Ха! А этот спрашивает про мой QTH (прим.: так по Q-коду у радиолюбителей называется местоположение радиостанции)!
 – Что-то будешь передавать?
 – Нет! Обойдется. А то подставиться можем. Пожалуй, на этом можно и закончить.

Станция на частоте еще несколько раз пытается спросить про QTH, но Влад больше не передает в эфир. Как и не было его. Как будто те, трое, призрака услышали и каким-то чудом с ним сработали! Не будем больше работать с Кайтса. Вот и думайте теперь, с кем вы работали!

За многие года работы с Владом в эфире я уверенно отличу его почерк, его передачу, от других. Я отлично знаю его стиль работы, на какой скорости он идет и что будет передавать. Я вычислю его даже без позывного. А как там те, трое?! Есть ли какие-то мысли, откуда работала призрачная станция? Была Паттипола, центральный Цейлон, еще утром, 11 апреля, и вот прошло чуть больше суток (!), и двенадцатого вечером в эфире 4S7VBG/p. В эти полтора суток столько вместилось, что можно и не поверить в реальность «призрака» в эфире.

Ясно одно – в отеле работать на будущее неприемлемо. Шумит эфир. Еда дорогая. Номер тоже дорогой. Работать надо не из номера. Этих аргументов достаточно для того, чтобы возобновить поиски новой локации. Этим и решено заняться поутру, перед отъездом в Джафну. А теперь – сматывать все по рюкзакам и… есть!

Тем временем, внизу, под сенью пальм разгорелся скандал. До нас доносятся крики двух мужчин. Еще чуть-чуть и будет драка. То ли алкоголь подействовал, то ли еще что…

Конфликт успели замять, растащив «петухов» в стороны. Долго по двору, а потом и в фойе отеля были слышны крики не успевшего подраться и оттого перевозбужденного гостя отеля… На этой громкой ноте ужин в основном завершился. Постепенно столики опустели, и гости «Пляжного рая» разошлись по своим номерам. Настало время для персонала отеля поужинать. Столики в «пищеблоке» заняли горничные, технический персонал, мальчики с ресепшена… Они не засиживаются, поели и пошли себе в комнату, в домик, стоящий в стороне от «гостевой зоны».

Приблизительно в тот момент, когда служащие отеля все поели, а в баре перемывали остатки посуды, мы выполнили основную программу – услышали, как звучит эфир, и свернули аппаратуру и антенны обратно в рюкзаки. Нет, это еще не все. Влад говорит, что ему надо срочно выйти на связь через Wi-Fi, и просит подождать его внизу.

Я спустился на первый и вышел на улицу. Тишина снова окутала «рай на песке». Словно островки света – территория парадного входа в отель и столики под пальмами, освещаемые несколькими фонарями. Я прислушался. Нет больше звуков брязканья тарелок и звона столовых приборов, воздух наполнился неуловимыми ночными звуками. На мгновение мне показалось, что я что-то заметил в море. Свет фонарика!

Я подошел к берегу и всмотрелся в темноту, нависшую над водой. И снова увидел фонарик. До меня донеслись слабые всплески воды. В пятидесяти метрах от берега кто-то находится в лодке и светит фонариком преимущественно в воду. Что там можно делать?! Свет фонарика перемещается по воде, хоть и медленно. Кто-то освещает воду перед лодкой! Возможно, проверяют добычу у расставленных сетей. Но точно сказать трудно. Постояв немного, я заметил еще один свет от фонарика, но значительно дальше – метров сто до него. Там тоже кто-то светил в воду.

Еще немного я побродил в сумраке возле здания отеля, когда появился Влад на пороге.

 – Костя, ты здесь?
 – Конечно! – я вынырнул из сумрака.
 – Ну пошли, посмотрим, что там есть на ужин!
 – Боюсь, что уже ничего нет!

Мы зашли на просторную полуоткрытую веранду, где расставлено много столиков для гостей отеля. Никого нет. В окошке, куда сдают грязную посуду, еще светло. Там кто-то работает. У барной стойки оказался… управляющий.

Влад спрашивает его, что, собственно, осталось-то? Но тот разводит руками – ничего не осталось. Уже все давно поели. Даже персонал отеля поел. Но он еще спросит на кухне. Мужичок просунул голову в окно приема посуды и крикнул находившемуся там мойщику посуды… или кем там он был. Нет ли еды для двух бедолаг?

 – Не больше, чем на триста рупий, – предупредил его Влад. – Вот что на триста есть, то и съедим!
 – Эй, Вишнан, на триста рупий есть что? – транслировал просьбу управляющий.
 – Немного картошки осталось, карри, хлеб, – ответил мужчина из ярко освещенного служебного помещения.

Управляющий перечислил скромное меню.

 – Будете брать?
 – Да! Давайте все, что укладывается в триста рупий!
 – Хорошо, сейчас подадут. Это все, что осталось после ужина персонала…
 – Нам подходит!

Мы вышли с веранды и уселись за столиком у пальмы. Тут же нам принесли две тарелки с тушеной картошкой, тарелку с карри и порезанный мягкий, свежий хлеб. И две склянки воды, куда уж без нее!

С проснувшимся звериным аппетитом мы съели и выпили все. Можно было бы повторить, но больше ничего не осталось. Уже на кухне домывают посуду! Мы отнесли тарелки к окошку и поблагодарили за прекрасный ужин.

Когда мы возвращались в номер, я еще раз взглянул на море и увидел множество огоньков от фонариков. В воде что-то подсвечивают, иногда что-то достают из воды, гремя палками для управления лодкой и нарушая тишину легкими всплесками у борта суденышек. Вечерняя ловля – в разгаре.

После ужина мы обсудили план дальнейших действий. Разрешения от MOD нет, и его ждать в ближайшие дни нет никакого смысла. Завтра вечером страна встречает Новый год. Работать дробным позывным (4S7VBG/p) с Кайтса под боком у морпехов небезопасно, не прикрывшись надежными разрешительными бумажками, которых пока нет.

Оставаться на острове или в Джафне может быть и интересно – исследовать регион, посетить еще пару островов – но тогда это будет в ущерб плану относительно визита на Мальдивы. Такое путешествие – это просто «вишенка на торте», «гвоздь программы». Я не знаю, насколько все получится с радио, но одна только мысль о путешествии на «райские острова» может смягчить и сгладить все трудности и лишения, через которые мы прошли или которые еще появятся на нашем пути.

По нашим прикидкам получается, что если не вылететь в Малé в ближайшие дни, то полноценное путешествие в «рай на Земле» сократится до неприличных четырех-пяти дней. Рациональнее слетать на Мальдивы сейчас, и ждать уже там, когда же родится долгожданная бумага из MOD.

Если разрешение придет к концу месяца, то мы с Мальдив тут же возвращаемся в Коломбо, и сразу отправляемся на север, в Аллаипидди! А для такого варианта нам следует хорошенько осмотреть село и подобрать потенциальное место (одно или два хозяйства) для быстрого развертывания. Хозяева потенциально привлекательных домов знать ничего не будут о сделанном выборе до начала «операции».

Этим же вечером Влад связался с офисом и распорядился, чтобы для нас были куплены билеты Коломбо-Малé на утро 15 апреля. Рейсов из Коломбо на Мальдивы достаточно, чтобы можно было без особых проблем купить билеты в последний момент. Стоит билет в один конец $140 ($110-$120, если брать заблаговременно). При покупке моего билета в написании имени закралась ошибка, которую исправлять было слишком дорого, и Влад решил оставить все, как есть… положившись на свой опыт и на удачу в прохождении формальных процедур при посадке на рейс.

— — —

Аллаипидди

Побережье возле отеля во время отлива
У окраины с. Аллаипидди, отель «TreatOOO».
13 апреля 2017, 7:25

Если нам суждено вернуться, то предварительный выбор места дислокации в селе должен существенно сократить время развертывания. Невысокий уровень жизни местного населения, отсутствие туристических маршрутов через село и непостоянство доходов местных жителей, что в целом характерно для рыбного промысла, говорит в пользу того, что договариваться по цене не будет сложно.
Рыбаки на Цейлоне считаются беднейшей категорией трудящихся, беднее плантационных рабочих-тамилов. У последних на чайной плантации обычно работает вся семья, здесь же трудится лишь глава семьи: женщины заняты в домашнем хозяйстве. В годы, когда из-за погодных условий уловы бывают плохими, рыбаки буквально голодают. Газета "Ланкадипа" писала, что 64 процента их пожизненно обременены долгами. Среди рыбаков и членов их семей всего 43 процента грамотных.
Из книги В. Яковлева «Легенды и жизнь острова Ланка»
Изд-во «Наука», М.: 1977
Утром я вышел из отеля снять свое белье, сохнущее на веревках прямо у стен жилого корпуса. Я взглянул на пляж и был неприятно удивлен. Вода отступила на несколько метров, обнажив неблаговидную часть суши. Полоса суши, шириной два-три метра, покрыта мелкими водорослями, разлагающимися на солнце. Да и дно на многие метры в море едва покрыто водой. Место абсолютно не пляжное, что уж говорить о «статусе рая»! Море ушло, обнажив сети, тянущиеся длинным коридором далеко в море. На сетях осели мелкие водоросли, и оттого они кажутся непробиваемым забором, сдерживающим волны.

Это фото сделано уже далеко за пределами отеля, возле небольшого хутора, тропа с которого выходит к морю. Вода на этих отмелях очень-очень теплая.
Наша прогулка началась с береговой линии. Большинство гостей отеля еще спят, часы показывают восьмой час утра. Пока еще не сильно жарко, и можно побродить по окрестностям с фотоаппаратом. Следуя вдоль кромки воды, мы далеко отошли от отеля. За излучиной, у берега, мы увидели нескольких человек. В основном, это женщины. Они бродят по колено или даже по пояс в воде, всматриваясь в дно. Что-то собирают. Их цветастые, красных оттенков платья прекрасно гармонируют со смуглой кожей.

Береговая линия в этом месте выгибается дугой, на многие километры виден тихий и безлюдный берег огромного острова. Где-то вдали у берега стоит много рыбацких лодок, но в том месте, где мы сейчас находимся, их всего две – стоят на приколе в нескольких метрах от суши.

Село должно быть где-то за прибрежными зарослями. Мы заметили тропу, ведущую через кустарник и густую траву вглубь острова. Очевидно, и собирательницы даров моря в красном пришли по ней. Свернули на тропу. Пройдя через заросли кустарника, иногда чередующиеся с обособленно стоящими кактусами, мы вышли к домам…

«…А поутру они проснулись, кругом помятая трава. Ах, не одна трава помята, помята девичья краса».
«Шумел камыш…» (русская народная песня)
Забегая наперед, скажу, что вышли мы как раз к тому хутору и на ту улицу (впрочем, улица единственная, и мне кажется, что она не имеет названия), где суждено нам очутиться второй раз две недели спустя! И первые кадры жителей Аллаипидди – это фото жителей того самого хутора, тех людей, которые кормили нас и дали кров на все время нашего пребывания в этом чудесном месте… Место это называется Venperavi Nagar, село Allippiddy (так написала мне свой адрес Sepastian Mary Frida – девочка из этого хутора).
Человека с камерой местные жители не боятся. Увидев, что я снимаю, мне позируют. Кто-то даже спросил, откуда мы? Улица совсем небольшая, в несколько домов. На глаза попадаются лишь дети и женщины. В одном из дворов я увидел на доме интересную табличку. Из надписи на ней следует, что дом этот построен на деньги Преподобного Отца S.J. Emmanuel в память о своей сестре и в год пятидесятилетнего юбилея своего служения. Год – 2016.

Молодая женщина с ребенком. Венперави (Venperavi Nagar), Allippiddy (написал название так, как дала мне его одна местная жительница!).
Потом я заметил подобные таблички и на других домах в этом хуторе. На всех домах! Причем деньги на постройку пожертвованы разными людьми и из разных стран: Германия, Голландия, США. Выходит, этот хутор возник недавно? Люди, здесь живущие, по-видимому, перемещенные лица или вернувшиеся после войны на свои земли тамилы. Район этот удален от центра села на три-четыре километра. Так что дома, вероятно, построены на новых землях. Почва здесь песчаная (песок), огородов нет.

Заметив, что я снимаю через забор табличку на стене дома, из дверей вышла грузная и непривлекательная женщина в халате, увидела, что два иностранца с камерой вертятся у ее ворот, и позвала детей. Малыша, который уже и не совсем-то малыш, – года четыре «малышу», – она подняла одной правой и призвала мальчика постарше к себе поближе. Все – готова, снимай! Я просто вынужден был сделать пару кадров ради приличия, хотя сама идея снимать тетку в халате с толстым малышом в руке не казалась удачной.

Сестры из Венперави (Venperavi Nagar), Allippiddy. Девушку, которая на фото стоит слева, зовут Sepastian Mary Frida.
Угловой дом в начале улицы, состоящей из шести-восьми домов, мы наметили, как имеющий хороший потенциал для места дислокации станции: есть свет, хотя дворик и маленький – за забором находится обширный пустырь, а прямо возле дома есть две пальмы с высотой, достаточной для установки всех антенн. Вот только… нужен человек, который бы залез на пальму и перекинул через листву веревку. Судя по обилию бутылочек, которые мы видели на вершинах пальм вчера во время прогулки по селу, такой человек есть в округе, и не один.

На окраине хутора, где дома заканчиваются и начинается нетронутая земля, есть покосившийся столб. Возле него стоит покосившийся сарай. Ветра хорошего на него не хватает, чтобы снесло его, не оставив следа. Влад почему-то остановился.

 – О!!! – воскликнул мой друг. – Вот еще один вариант!
 – Это?!
 – Да! Крыша есть…

Жестяная крыша едва держится на покосившихся столбиках. Удивительно уже то, как эта конструкция вообще стоит – без стен, на одних лишь столбиках?

 – …и самое главное – есть счетчик электрический! Можно подключиться!
 – Но… у него даже стен нет! – Этот сарай выглядит «круче» «консервной банки» из Паттипола!
 – Ну это так, на заметку просто… – добавил Влад. – Идем дальше!

Сарай с электрическим счетчиком. Бывает «рай в шалаше», а мы нашли шалаш в «раю».
В Аллаипидди живет большая христианская община. И это приятное открытие, потому что на севере Цейлона доминирует индуизм. Те немногие дома, что мы обошли в Venperavi Nagar, имеют символы христианства: распятия нередко расположены прямо на калитках, на коньках крыш. В углу участков часто можно увидеть небольшое святилище – место, где стоит статуэтка, например, Девы Марии, а вечером рядом с ней зажигают свечу. В этих местах свою веру не скрывают.

«Монах и дитя» – статуэтка у калитки одного из домов. В бутылочку с песком (вы ж не подумали, что монах уже «принял»?) ставят свечу и зажигают по особым дням. По «простым дням» – святое место освещает небольшая лампочка.
Мы вышли по дороге из хутора. Поблизости домов не видно, но дорога же должна куда-то привести?! И точно, вскоре показалась церковь. До того, как храм стал виден за зарослями, мы услышали пение. Женские голоса распевали псалмы, голоса усилены микрофоном.

Храм стоит на песке, он выглядит новым, выбеленные стены и свежая краска на фундаменте, не успевшая еще выгореть на солнце. Левое крыло еще достраивается. Я уже не помню, сколько церквей мы увидели в Аллаипидди – шесть? восемь?

Женщины молились и пели псалмы перед распятием, когда мы на несколько мгновений заглянули в храм…
В стороне от нового храма стоит старая церковь. Она заброшена. В хмурой, продуваемой теплым ветром морского бриза комнате у стены приперто большое распятие с Христом. Распятие сорвалось со стены или его сняли, а там, где оно висело, остался след от креста.

Израненный Сын Божий, распятый и покинутый, смотрит печальным взглядом в пустоту комнаты. Ему возносили молитвы в прошлом, а сейчас никому нет до него дела… Лишь ветер, порой, доносит до него звуки молитвы из храма, выросшего в пятидесяти метрах от старой обители.

В заброшенном храме … Покинутый Сын божий.
Этим утром мы бродили долго и без всякого плана, доверившись дороге. Несколько раз Влад останавливается у дорожных указателей, я их фотографирую. Тот хутор, Венперави Нагар, – до него по суше тяжело добраться, если нет карты. Практически невозможно рассказать водителю дорогу, если не ориентируешься на местности. Поэтому Влад и просит фотографировать. Мы так часто крутимся по дорогам и дорожкам, проходим вдоль и поперек улиц, что я окончательно перестал ориентироваться, в каком направлении мы двигаемся.

Вот мы миновали плотно заселенную улицу, с несколькими торговыми ларьками (которые обычно открываются только к вечеру) и свернули направо. В месте, где дорога сворачивает с улицы, установлен указатель дороги «Venpuravi Road», надпись дублируется на трех языках: сингальский, тамильский, английский (именно в такой последовательности). Это маркер для тех, кто направляется в этот район. По другому будет трудно пояснить водителю, куда ехать…

Плакат на одном из перекрестков в районе (хуторе) Венпурави Нагар, Аллаипидди. Венпурави (VenPuravi) переводится с тамильского как «Белая лошадь». «Nagar» – тоже имеет тамильское происхождение; им обозначается место, получившее известность, или которое процветает в достатке.
Есть еще один интересный транспарант, попавшийся нам на прогулке. На нем написано: «Alliance for Wennpuravi Relocation/ Reconstruction Kurunagar». Означает ли это, что район Венпурави – это поселение, возникшее в результате недавнего переселения (relocation)? Косвенно в пользу этого говорят совсем новые дома в Венпурави Нагар, построенные на пожертвования, о чем свидетельствуют многочисленные памятные таблички на стенах жилищ.

Часовня в Аллаипидди
Свернув в конце улицы возле указателя «Venpuravi Road», мы пошли по длинной асфальтовой и безлюдной дороге. Дорогу обступили пальмировые пальмы, другие не растут в этом районе. Начинает палить солнце. Рубашка прилипла к телу. По обе стороны дороги иногда видны руины заброшенных жилищ. Люди жили здесь, но почему-то ушли. (Я думаю, что население покинуло этот район вследствие войны, длившейся больше двадцати лет, охватившей весь север Цейлона).

К одной из покинутых построек, стоящей недалеко от дороги, я подошел, чтобы рассмотреть поближе, что это за сооружение находится у жилья? В землю уходит большой выложенный камнем ствол колодца. Диаметр шурфа около двух метров! На дне, – оно не более, чем в четырех метрах от поверхности, – есть вода. Но колодец замусорен опавшими листьями и пластиком. Вдоль дороги можно заметить несколько таких колодцев и руин домов. Вероятно, что остальное скрыто за зарослями кустарника и пальмовыми рощами. Безлюдная дорога, по которой мы идем, – это сущее испытание, если двигаться по ней в полуденное время. Длина этого участка около трех-четырех километров. Выходит дорога в центральную часть Аллаипидди, более населенную и обжитую.

На сегодня, пожалуй, достаточно. Мы наметили два дома, один из которых я упомянул выше, а второй – тоже в районе Венпурави – с просторным участком, но без единого высокого дерева (пальмы), которое могло бы послужить вместо мачты. К тому же, в доме живет много людей: семья с несколькими детьми. Ой, чувствую, места там лишнего нет! Впрочем, мы только наблюдаем и запоминаем понравившиеся места. Никаких предварительных контактов.

Девочка из Аллаипидди, о.Веланай. Северная провинция, район Джафны.
Не доходя до центра Аллаипидди около сотни метров, мы увидели у дороги нечто, похожее на общественную харчевню. Двери открыты, пожилая женщина в переднике сидит у входа на стульчике.

 – Идем! Кажется, нам повезло! – говорит Влад, и мы сворачиваем с дороги.

Мой друг оказался прав. Это небольшая забегаловка с посадочными местами за двумя столиками. Мы взяли, что было в этот утренний час: суп и лепешки. Суп, конечно, весьма острый (рисовая похлебка с картошкой и овощами). Лепешки подали с карри в небольшом блюдце. Подкрепившись, мы заодно узнали, что по дороге, которой мы шли только что, раз в день проезжает рейсовый автобус в Джафну. Это удобно, если на него попасть, но мы уже не попали. Он как раз проехал мимо нас, когда мы шли в эту забегаловку. Значит, будем брать машину!

В центре села (центром я называю довольно условное место – ухоженную улицу, следуя по которой можно попасть в несколько церквей на выбор, посетить молебен или поминки; прикупить бананов и всякой вредной мелочи типа крашеной сладкой воды или чипсов и, в конце-концов, выйти к отелю) мы взяли еще бананов и, порядком утомленные начавшейся жарой, направились в отель. Пора паковать вещи. Здесь больше делать нечего.

— — —

Джафна – жемчужина Тамил-Илама

Тук-тук в Джафне. Фото:nashaplaneta
Найти тук-тук, который бы нас довез до «джанкшн» – перекрестка основного шоссе в Джафну и дороги в Аллаипидди – оказалось непростой задачей. Трехколесную «повозку» долго и нудно вызванивал по телефону менеджер на ресепшене. Наверное, гости прибывают и покидают отель исключительно на своем транспорте. Потому что вызов тук-тукера выглядит вовсе не рутинной задачей: паренек-служащий звонит сначала одному, потом другому. Наконец, ему удается договориться. Влад предупредил его, чтоб тот, кто приедет за нами, был готов везти за нормальную цену (никаких скрытых комиссий отелю мы платить не станем!). До «джанкшн» мы поедем максимум за столько-то. Хотя бы потому, что такая цена была вчера!

Приблизительно через пятьдесят минут мы уже упаковывались в тук-тук. У этого транспорта, как правило, багажника не предусмотрено. На тех моделях, которые с багажником, на крыше закреплена небольшая решетка в виде поддона. Транспорт, который приехал за нами, без багажника, и мы, как можем, трамбуемся: рюкзак Влада – на пол, между сиденьем водителя и пассажирской лавкой; еще два рюкзака Влад берет в руки, а я втискиваюсь в кабинку с заплечным рюкзаком, держа его перед собой. Я немного не вмещаюсь, нога от бедра выступает «на улицу». Передо мной есть труба-перило, за которую можно держаться. Если на канавах прыгать не будем, то из салона не вылечу …

Тук-тук довез нас до перекрестка с шоссе. Выгрузились. Здесь, у перекрестка, находится остановка автобуса, а также пост морской пехоты. Мы пересекли шоссе, прошли заграждения поста у дороги и перебрались в тень одинокой пальмы. Пальма стоит в стороне от остановки, но мы успеем добежать, если появится автобус. Небольшой участок суши, метров пятнадцать, отделяет шоссе от воды. Как и везде в этом районе, море мелкое и неподвижное. В разных местах из воды торчат вершины кольев, через которые натянуты сети.

Полуденный зной. Мы отдыхаем в тени пальмы, рассевшись на траве, как дети в песочнице. Когда начинает доноситься гул приближающегося крупногабаритного транспорта, всматриваемся, что там едет. Ждем около получаса. Наконец подъехал наш автобус. С трудом мы запихнули вещи в полный салон, застыв в дверях и схватившись покрепче за поручни, чтобы не вывалиться через открытые двери. Поехали!

Автобус прибыл на центральную автостанцию. Где она находится и как мы туда доехали, сказать трудно. Я нахожусь в такой позе, что хорошо уже то, что удается просто стоять, придерживая рюкзаки. Рассматривать дорогу почти невозможно.

Уже знакомая со вчерашнего дня автостанция. Нагретый на солнце асфальт источает горячее дыхание. Люди… Много людей. Часть из них ждет автобусы, прочие же торгуют или покупают; другие снуют по улице, проходя через площадку автовокзала и попадая через дыру в заборе на соседнюю улицу, где тоже торгуют – в магазинах, в лавках, на пыльном асфальте, с рук. Нищие, торговцы, старухи с торбами, люди, снующие как в муравейнике, – все кишит и перемещается в каком-то беспорядке, в каком-то хаотическом безумном движении, стимулируемом высокой температурой полуденного солнца.

Влад спросил у кого-то, в какой стороне находится ж.д. вокзал, и мы отправились в том направлении. Хуже, чем прогулка в полдень по городу, может быть только «прогулка» под полной нагрузкой. Рюкзаки за спинами и в руках. Фотоаппарат болтается у меня на шее в кейсе-футляре. Не то чтоб я планировал снимать, просто его некуда деть.

Влад идет впереди. Его зеленый рюкзак такой огромный, что просто застилает горизонт. Он идет молча. Дорога дается нелегко. Вынужденно бредем у края проезжей части, потому что по тротуару идти с весом невозможно – можно что-то или кого-то зацепить. Дорога оживленная, трафик плотный. В Джафне много тук-туков. Их напор немного сдерживают светофоры, на которых вся эта несущаяся толпа на колесах почему-то останавливается на красный. Когда они перестанут это делать из-за переполненности трафика, город погрузится в хаос.

Влад начал переходить улицу, и вдруг из-за ближайшего поворота вынырнул мотоциклист. Он не успел сбросить скорость, а Влад не успел увернуться. Частью руля мотоциклист зацепил заплечный рюкзак Влада, руль повело, но мотоциклист удержался в седле и через несколько метров остановился. Мне показалось, что его охватил страх. Я шел позади, и от увиденного меня словно парализовало в ужасе… Влад качнулся, его повело назад, но он удержался на ногах. Один вьетнамок соскочил и отлетел в сторону. Водитель мотоцикла поднял забрало на шлеме и начал извиняться… Влад отреагировал гневной тирадой в его адрес. Обошлось!

Вид с высоты птичьего полета на район ж.д. вокзала в Джафне. Стрелками указан наш путь от автовокзала к ж.д. вокзалу через город.
Впереди не видно никакого вокзала, а вес за плечами с каждым метром словно прибавляется. Очередные сто метров позади. Еще один поворот. Впереди длинная дорога. А в конце дороги, где-то далеко, строения из бетона. Рельсы ведут туда. До вокзала долгих триста метров … «Там будет отдых», – подбадриваю я сам себя, смахивая пот с лица. Рубаха взмокла, во рту пересохло, пот с подбородка капает мне под ноги. Последние сотни метров и…

Я не сказал, что на вокзал мы идем, чтобы узнать расписание отправления поезда в Коломбо. За билеты можно не переживать (помните, третий класс всегда в продаже?) Только время отправления на завтра надо узнать…

Перед нами какой-то парень спрыгнул с бетонного бруствера на дорогу. Он отнес 20-литровый бутыль с водой во двор, расположенный через дорогу. Потом он собирался было оседлать свой мотоцикл и отъехать, и тут мы с ним поравнялись. Неожиданно он спросил:

 – Do you need help, Sir? (Вам нужна помощь, господин?)

Людей, которые пристают на улице к туристам, можно встретить с избытком на запруженных водителями и мошенниками городских улицах в центральных районах. Поэтому Влад не останавливаясь ответил, что да, мол, нужна помощь. («Неплохо, если б кто-то помог дотащить рюкзаки», – подумал я, проходя мимо паренька. «Ну это же он не серьезно?!»)

Улицы. Джафна, дорога к ж.д. вокзалу. На пути к гостевому дому, вдалеке видны постройки вокзала.
 – What do you need, Sir? («Чего изволите, господин?»), – услышал я голос уже позади себя. Мы упорно прем в сторону вожделенной цели – вокзала.
 – Нам надо жилье на ночь, – крикнул Влад не оборачиваясь.
 – Здесь рядом есть гостевой дом (guest house), – отозвался парнишка.

Влад остановился. Я тоже.

 – Веди же нас туда! – обратился он к подростку.
 – Идите за мной, господин!

Редко встречаются в дороге добровольные бескорыстные помощники, и мы приготовились к тому, что на цену жилища будет накинута какая-то комиссия за услуги. Но изнурительная жара смягчила наше противление в отношении каких-либо предложений от посредников. И мы последовали за малым.

Вскоре мы очутились перед прикрытыми воротами какой-то ночлежки – одноэтажного домика, на крыльце которого стоит множество пар запыленной истоптанной обуви. Постояльцы – их так много… И как все эти люди вместились в такой небольшой домик?!

Ворота гэстхауса (ночлежки). Мы сбросили рюкзаки у красного заборчика, а наш знакомый зашел за ворота во двор переговорить с хозяевами заведения…
Наш проводник зашел в дом, чтобы выяснить, есть ли в нем место еще для двоих. Вскоре он вернулся и сообщил утешительную новость, что мест нет! Я уже видел такую ночлежку на Восточном Тиморе, где жили студенты, изучавшие английский. Там спали все на циновках и прямо на полу, и когда все ложились, места на полу уже не оставалось…

Парень вернулся к мотоциклу и виновато объяснил, что заселиться сюда не получится. Занято все.

 – Та ну не расстраивайся, мы еще поищем! – подбодрил его Влад.
 – Я знаю еще одно место, – вдруг вспомнил неутомимый помощник.

Он принялся кому-то звонить. Влад нетерпеливо посмотрел на него и говорит мне:

 – Ты, наверно, постой тут под забором с вещами, а я налегке смотаюсь к вокзалу. Посмотрю расписание и вернусь. И у нас из задач на сегодня останется только найти жилье и поесть.
 – Хорошая мысль!

Я с радостью согласился постоять в теньке. Влад ушел.

Парень с мотоциклом еще пытается дозвониться, но на том конце на звонок не отвечают.

 – Нет на месте… – констатирует он.
 – Ничего. Спасибо за помощь, тем не менее.
 – О'key. Тогда я пойду…
 – Ага. Давай!

Парень сел в седло, завел своего стального коня и умчался. Некоторое время я стою один. Прошло около десяти минут. К моему полнейшему удивлению, я увидел, что наш помощник возвращается. Его мотоцикл остановился в паре метров от меня, парень слез с седла и подошел ко мне, снимая на ходу шлем. Меня охватило какое-то дурное предчувствие, и мне не очень хочется продолжать общение. Обычно так настойчиво пытаются навязать свои услуги какие-то мошенники. Но, с другой стороны, про деньги речи еще и не было.

 – Есть жилье!
 – Далеко отсюда? – спросил я, словно мог сориентироваться в городе по названию улицы или района.
 – Нет, не очень…
 – Это комната или что там?
 – Да, комната.
 – Сколько стоит комната? – спрашиваю я, ожидая услышать цену выше, чем в Коломбо. А это, напомню, 1800 рупий. Выше – потому что в нее уже будет включена комиссия «за помощь».
 – Я сейчас позвоню, и вы сами поговорите! – говорит парень и начинает искать номер в своем телефоне.

Ой, не нравится мне это общение вслепую… но уже поздно волноваться. Да где ж там Влад?!

На звонок кто-то ответил. Малóй (да нет, парень не коротышка вовсе, но все же ниже ростом, чем я, дылда) кратко переговорил на родном языке (на тамильском, очевидно) и передал мне свой мобильник. Я прислонил телефон к уху и произнес: «Хэллоу». На том конце, словно раздалось эхо, также поздоровались.

 – У вас есть комната?
 – Да. Сколько человек вас?
 – Нас двое. Нам надо переночевать. Комната на ночь нужна.
 – Господин, комната есть, но я не могу предложить вам высокий уровень сервиса. У нас не топ уровень по жилью. Комната уровня «Basic needs» («Основные потребности»): постель, вентилятор. Кондиционера нет, душ отдельно.
 – O'key. Не проблема. А какая цена за комнату?
 – Тысяча рупий, – ответил собеседник.

Мне показалось, что я или не расслышал, или меня неправильно поняли. Тысяча рупий – это ж почти в два раза ниже…

 – Тысяча рупий за комнату? – уточнил я.
 – Да. Тысяча за комнату.

Господи помилуй, веди же нас быстрей туда, о незнакомец! – захотелось тут же выкрикнуть малóму с мотоциклом, но я сдержался. К концу разговора вернулся Влад.

 – Что там? Жилье есть? – спрашивает Вова.
 – Да… Вроде бы…тысяча рупий. – Я все еще не могу поверить в услышанное. Это менее семи долларов. Приблизительно такую же цену мы платили за ночь в сарае, в Паттипола.
 – Тысячу?! Надо посмотреть. А где это?
 – Не знаю. Он знает, – кивнул я на парня со шлемом в руке у мотоцикла.
 – А! А он что хочет за информацию?
 – Пока не озвучивал!
 – Его процент вряд ли включен в эту цену. Она низкая…
 – Вероятно… он просто помогает, – предположил я, но сам в это с трудом верю.
 – Веди нас к этому месту! – обращается Влад к парню, теребящему телефон в руке в ожидании нашего решения.  – Это далеко?
 – Нет!

Влад берет свой рюкзак и рывком закидывает его за плечи. Вес рюкзака немаленький, и «мешок» потянул за собой хозяина немного в сторону. Но тут парень показывает, что рюкзак можно положить на сиденье его мотоцикла. Своего коня он держит за руль, стоя рядом с ним. Влад не дал себя долго уговаривать и тут же скинул вес снова на землю. Затем он поднял его и пристроил зеленый рюкзак на мотоцикле. Тот слишком большой, чтобы просто лежать, и хозяин мотоцикла сел в седло и закинул лямки поклажи себе за плечи. Нет, ему не пришлось нести вес вместо нас: рюкзак, словно второй пассажир, «сидит» прямо за водителем на краю сиденья, обхватив водителя длинными руками-ремнями.

Стрелками показан путь к гэстхаусу, расположенному на улице Victoria Road. Фото с Google Earth. Джафна.
Малóй завел мотор, дернув рычаг у «брюха» своего «двухколесного зверя». На малом газу мотоцикл с нашей поклажей поехал по дороге в обратном направлении, туда, откуда мы пришли к вокзалу. Я посмотрел на Влада: стоило ли доверять незнакомцу целый рюкзак? «Если он хочет заработать, то ничего дурного не сделает. Да и в рюкзаке нет ничего такого, что его могло бы заинтересовать».

Мы последовали за мотоциклом. Бежать с вещами не получится. Парень словно бы понимает это, и едет на минимальной скорости. Иногда он останавливается и ждет, пока мы его нагоним. Двигаясь так, мы идем по тому же самому маршруту, что проложили к ж.д. вокзалу, но в обратном направлении. Перейдя через оживленную трассу, мы очутились на улице, идущей вдоль длиннющего забора – тыльной границы городской клиники. Почти сразу же и остановились.

Улица Victoria Road. Слева – территория городской клиники; справа, за забором – гостевой дом. Следуя ранее в направлении ж.д. вокзала, мы прошли мимо этого места, ничего не заметив. Не мудрено – рядом нет никакой таблички о сдаче комнат. Фото с Google Earth.
Перед нами ворота. Не заперты. Это и есть гестхаус. Ну надо же! А ведь мы не так давно прошли мимо него! Я осмотрелся: где-то же должно быть какое-то объявление о сдаче комнат, какой-нибудь скромный кусок жести, на котором начертано «rooms». Но нет ничего такого. Может здесь так защищают себя от случайных гостей?! Прием постояльцев только по рекомендации?

Улица Victoria Road. За забором – вход в гостевой дом. Фото с Google Earth.
Мы прошли за ворота, а приведший нас сюда паренек кого-то позвал. На его голос вышло два человека из дверей дома. Я и Влад поздоровались.

 – Сдаете комнаты?
 – Да.
 – Какая цена за комнату? – спросил Влад еще раз, чтоб потом не сказали, что их не так поняли.
 – Тысяча рупий за ночь, господин. Все комнаты «Basic needs level» (прим.: без дополнительных удобств).
Такая цифра просто ласкает слух!
 – А посмотреть можно?
 – Да, конечно!

Один из ребят сказал следовать за ним. Мы зашли в просторные двери дома… и прошли его насквозь. С обеих сторон просторного прохода дома находятся помещения, которые, по-видимому, используются персоналом в служебных целях. Также я заметил кухню с плитой и газовыми баллонами. Кухня, скорее всего, для общественного пользования. Впрочем, мы ею не пользовались.

Внутренний интерьер очень напоминает колониальный стиль строительства: прочно и добротно, просторно, высокие потолки. Я отметил, что черепица крыши всех помещений старинная и хорошо сохранилась. Массивная из красной глины черепичная плитка аккуратно уложена на покатой поверхности, местами черепица уже покрылась мхом. Все это навевает ощущение, что ты соприкасаешься с историей этого края, богатой на драматические события.

Ворота – вход в гостевой дом. Дом за воротами вовсе и не жилой. Он проходной, за ним находится уютное патио с комнатами, расположенными по периметру внутреннего дворика. Рекомендую всем, кто будет искать жилье в Джафне. Фото с Google Earth.
Из дома мы попали в небольшой внутренний дворик, закрытый со всех сторон от посторонних глаз. По его периметру находятся различные постройки. Часть из них – служебные (предположительно). В правой стороне периметра находится постройка с несколькими входными дверями. Служащий достал огромного размера и причудливой формы ключ, словно Буратино, готовясь отомкнуть каморку папы Карло. Щелкнул механизм замка, и двери отворились со скрипом. Мы зашли в комнату. Вау!

Просторно! В комнате три кровати, две или три тумбочки, стул и столик. С потолка свисает вентилятор. Как обычно бывает в таких интерьерах, консьерж щелкнул выключателем у двери и продемонстрировал, что вентилятор крутится. Ключ он оставил на столике, сказал, где искать душ и туалет, и вышел.

В комнате есть окно, выходящее на патио. В окошке стекло не предусмотрено. Зато есть двухстворчатые ставенки, закрывающиеся изнутри на крючок. Окно зарешечено. На полу простелен уже пошарканный линолеум. Он просто простелен, как скатерть на столе. Его края задраны вверх на стенку. Кровати стоят в ряд с разрядкой для удобства подхода к ним. Влад покачал головой….

 – Нет, так не годится! Кровати надо переставить.
 – Почему?
 – Надо их подвинуть под вентилятор. Чтоб воздух на нас шел. А так дует только у изголовья, и то – только для центральной кровати.
 – Понятно.

Ночи здесь теплые, в отличие от горных районов Цейлона. А днем – так вообще зной!

 – Мне нравится! – заключил Влад, осмотрев комнату.
 – Мне тоже.
 – Тогда на тебе тысячу, – Влад выудил деньги из небольшой сумки с ценностями и передал их мне, – и заплати сразу. Ну и вещи можно заносить!

Большие рюкзаки еще стоят во дворе у входа в проходной дом. Я нашел управляющего (парень лет тридцати) и отдал деньги. Тот пересчитал и одобрительно кивнул. Затем я вышел во внешний двор забрать рюкзаки. Наш помощник все еще здесь. Как только я его увидел, он подошел ко мне и сказал, что должен ехать. И тут же попрощался.

В этот момент я понял, что этот юноша – благородной души человек, и его помощь была от сердца. Он денег не просил и, убедившись, что жилье мы нашли, поспешил покинуть это место. Я смотрю ему вслед и мысленно благодарю, я был слишком скромен в своих словах признательности за внимание к странникам.

Я вернулся в комнату с рюкзаками и рассказал Владу, что наш помощник покинул дом, ничего не попросив себе в награду. Влад тоже очень удивился такому, добавив:

 – Его награда – это не деньги. Это карма, и он сделал сегодня еще один шаг к достижению своего совершенства. Многие не задумываются об этом, о том, что когда они совершают дурные поступки, когда алчны, завистливы, высокомерны, Вселенная за эти деяния отвечает им болезнями и неудачами, сломанными судьбами и душевным расстройством... Совершай добрые дела, и уже в этой жизни судьба воздаст тебе сполна…
 – Я думал о нем хуже, признаться… А он просто помогал.
 – Мда-а-а… Встречаются и такие люди среди людей.

В первую очередь, мы принялись совершенствовать интерьер: тасовать кровати по комнате. Две мы поставили так, чтобы воздух от вентилятора дул на средину кроватей, ну а третью просто сдвинули к стене. Так-то лучше!

Комната старой постройки, и вероятнее всего, не местными аборигенами спроектирована: уж слишком хорошо и добротно, как и дом с парадным входом. И скорее всего, жили в нем белые хозяева до тех пор, пока из Цейлона не изгнали «колонизаторов», «поработителей», «угнетателей». Я пишу слова эти в кавычках, потому что еще не понятно, что принесло больше бед на эту землю – колониальные времена или время расцвета национального движения за независимость острова, и последовавшие вскоре межнациональная вражда и хаос затяжной войны севера с югом, тамилов и сингалов…

На территории гестхауса находятся три душевые кабинки и два или три туалета. Все довольно приличного вида. Приняв душ, а затем и выстирав белье и развесив его на веревках перед номером, я вернулся в комнату и улегся на кровать под вентилятор. Огромные лопасти гонят теплый поток воздуха. Жара отпустила, и я наслаждаюсь моментом. Влад подключил интернет и что-то делает в компьютере.

Прошло около часа. По голосам извне через открытые окно и дверь, выходящие на патио, я понял, что что-то происходит. Двор заполонили какие-то люди – мужчины, женщины, дети… Последних особенно много, и они шумные. Дети возбужденными и восторженными возгласами завладели пространством внутреннего дворика.

 – Кажется, кто-то приехал и в большом количестве.
 – Угу, – отозвался Влад, не отрываясь от своего занятия за ноутбуком. – Посмотришь?
 – Да, пойду, гляну, кто там…

Я вышел из комнаты. Во дворе появилось куча детей, человек восемь-десять. Все бегают вокруг мамок и живо осваивают новую обстановку. Все свободные до этого номера в одночасье стали занятыми. Причем количество заселившихся явно превышает возможности «доходного дома».

Я прошел через дворик и миновал сквозной проход фасадного дома. Во внешнем дворике перед воротами стоят два автобуса. Один размером с Икарус, а второй – поменьше, микроавтобус. Что за гости и в таком количестве?!

Тут я вспомнил, что сегодня, 13 апреля, в стране сегодня будут встречать Новый Год. И это – гости из провинции, приехали на этот праздник! Но как их тут много! Они везде: во внешнем дворике, на кухне, в сквозном проходе дома, во всех комнатах, где двери теперь не закрываются, потому что женщины, и особенно, дети снуют туда-сюда; женщины в возрасте сидят на стульчиках, вынесенных из комнат, у стенки и ведут степенно беседу.

Люди моются, справляют нужду, стирают и готовят, и все это происходит в одночасье. Дети – их много и они маленькие, до семи лет. Кто-то узнал, что в одной из комнат живут иностранцы, и все принялись к нам заглядывать в комнату через распахнутую дверь, которую мы оставили открытой, чтоб лучше циркулировал воздух по комнате. Вскоре малыши осмелели вконец, и через порог к нам заглядывает уже целая толпа, веселая и шумная.

Кто-то из них знает слово «хэллоу», и поняв, что оно «работает» (а я имел неосторожность ответить на него), малышня принялась кричать вразнобой это «хэллоу», каждый надеясь услышать что-то в ответ от меня. Быстро нам это надоело.

 – Костя, закрой дверь, пожалуйста, – просит Влад, не отрываясь от ноута.

Я встаю, малышня с шумом разбегается в стороны. Женщины что-то говорят детям, но те не внемлют, войдя в игровой азарт. Закрываю двери на ключ. Остается еще окно. Его тоже вскорости пришлось прикрыть, потому что туда пытаются заглядывать… Весело и шумно на патио. Чувствуется приближение Нового года!

Влад отрывается от компьютера.

 – Ну что, пойдем, поищем чё поесть?

Вопрос риторический, конечно, пойдем! Мы сегодня еще ничего не ели, кроме бананов утром… На часах было около двух часов дня, когда мы заперли ставни и дверь в номер ключом с массивной, причудливой формы головкой, не иначе как утерянным когда-то черепахой Тортилой, и вышли за ворота гестхауса на распеченную солнцем Виктория Роуд. Улица длинная и узкая, по ней мчится поток тук-туков и мотоциклов, реже машин, прерываемый на полминутки где-то за поворотом работающим светофором.

Следуя вдоль длинного забора у обочины прогретого солнцем асфальтового полотна дороги и придерживаясь левой стороны на последующих перекрестках, попадаешь на оживленную улицу с разделенными потоками встречного движения. Улица эта примечательна тем, что проходит вдоль фасада городской клиники. Именно на этой улице, по словам водителя автобуса, находится первый в Джафне торговый центр «Cargills Square» – современный комплекс, появившийся в послевоенное время. Улица эта широкая и многолюдная. Здесь встречается много людей, одетых в одежду работников офисов: светлые однотонные рубахи, темные штаны и туфли.

Фасад городской клиники («Teaching Hospital»). Джафна.
Мы прошли всю улицу почти до перекрестка, но торгового центра не заметили. Впрочем, это не сильно огорчило, важнее найти забегаловку, где бы можно было нормально поесть. На всем длинном участке дороги вдоль клиники мелких кафе не попалось. У перекрестка, за которым широкая и оживленная улица превращается во второстепенную дорогу, узкую и малолюдную, находится кафе, украшенное рекламными вывесками ярко-синего цвета продукции Pepsi. На углу перекрестка, рядом с кафе, стоит дорожный указатель «1st Cross Street».

Район «Teaching Hospital» в Джафне.
1 – Центральный вход в госпиталь; 2 – Торговый центр «Cargills Square»; 3 – Арабское кафе/отель «Al Hamra»; 4 – гостевой двор на Виктория Роуд, где мы поселились.
То, что это именно кафе, говорит запах еды, доносимый ветерком, но над входом этого заведения написано «Al Hamra Hotel». Большие рекламные щиты развешаны по всему периметру на стене второго этажа, скрывая неприглядный вид серых стен.

 – О, арабское кафе! – воскликнул Влад. – Сейчас, кажется, поедим!

Мы пересекли дорогу и зашли в затемненное помещение. И впрямь, кафе! У входа – традиционно расположена витрина с образцами меню. Влад оживился: выбор блюд довольно большой. Карри, рис, курица, салаты, жареная рыба, яйца, мясные блюда. Есть и более сложные блюда, которые можно прочитать в меню. Там и фото имеются! У входа стоит холодильник с Пепси и другими безалкогольными напитками. Играет арабская музыка.

Мы поздоровались просто в зал, для всех. Отозвался мальчик на выдаче и официант, протиравший столик после посетителей. Официант – бородатый мужчина приятной наружности, с добрыми глазами, арабской внешности. Он подошел к нам.

 – Проходите, садитесь, где вам удобно…
 – Спасибо. Я смотрю, что у вас есть в меню арабские блюда! – произнес Влад.

Какие это? Я еще раз посмотрел в меню, распечатанное у витрины с образцами блюд.

 – Арабское кафе? – уточнил Влад.
 – Да, господин. Арабское. Я хозяин, – сказал «официант».
 – О, рад встрече!

Тут Влад изрек какое-то витиеватое приветствие на арабском, обращенное к хозяину, подобрав такие слова, которые проникают в самое сердце правоверного мусульманина и раскрывают душу для произносящего их. Слова эти, как позже пояснил мне Влад, видя мое удивление просто магической силе произнесенных сентенций, – это традиционные арабские славословия, произносимые в мечети имамом, словесные формы, имеющие свои корни, по-видимому, в арабской традиции.

После последовавшего диалога на арабском, хозяин Al Hamra просто расцвел, на его лице расплылась улыбка, и он лично провел нас за столик, лично принес меню и дождался, пока мы сделали выбор из блюд. Потом попросил подождать немножко, пока их подадут, и сразу принес кувшин с питьевой водой и двумя стеклянными глубокими стаканами – традиционный атрибут к столу в странах с горячим климатом и острой пищей.

Через несколько минут хозяин «Аль Хамра» принес наш заказ на подносе, расставив тарелки с блюдами перед нами. И плюс еще одно блюдо (и это лично от него – пояснил он). Для уважаемых гостей издалека! Мы великодушно поблагодарили Хамида. (Шукран, хабиби!) Вот оно, арабское гостеприимство!

Кафе и отель «Al Hamra». Фото с Google Earth.
 – Он, кстати, родом из Египта, – Влад приступил к карри с рисом, – работал также в Саудовской Аравии и Катаре, а теперь вот здесь.
 – Как далеко от его родины, и как удивительно, что в Джафне нашлось арабское кафе! И какой хороший человек!

«Блюдо от шефа» оказалось великолепным. Когда я пишу эти строки, то вкус его давно ускользнул из моей памяти, но не то доброе отношение, проявленное к чужеземцам.

* * *

Часовая башня. Джафна
Как же встречают Новый год в Джафне? Когда начало смеркаться, мы покинули наш номер во второй раз за этот день и направились куда глаза глядят, но больше по оживленным улицам. Людей не стало меньше, чем днем. Наоборот, с наступлением темноты на улицы повыходили семьями. Открылись магазины, которые днем были закрыты. Их фасады ярко освещены: одежда, бытовые товары, специи, бижутерия; кофе, выпечка, мороженое, сладости… Посетителей тоже хватает. Меньше стало, пожалуй, только транспорта на дорогах. Город ожил с новой силой, сменив дневные декорации на ночные краски. Сумрак подарил желанную прохладу, на улицах стало оживленнее.

Чего я не увидел, так это каких-то специальных сувениров и прочей мишуры, сопровождающей новогодние праздники у нас. На одной из улиц я заметил треугольные разноцветные флажки, натянутые поперек дороги на канатах. Вероятно, это и есть все новогодние украшения. Пожалуй, не придают на Цейлоне Новому году такого значения, как у нас!

Да вот еще что. На мой телефон с местной СИМ-картой пришла лаконичная СМС – поздравление от Президента: «May this Sinhala & Tamil New Year dawn upon all Sri Lankans an era of Sustainability & Prosperity»

Этот вечер запомнился мне необычной встречей. На улице, освещенной яркими огнями витрин магазинов, мы увидели коров! Рядом с двумя буренками не было пастуха или погонщика. Животные гуляли по улице, ни о чем не заботясь. На животных никто не обращал внимания. Немного попозировав мне на камеру, коровы пошли дальше по улице и скрылись в сгустившемся сумраке.

Новогодний вечер в Джафне. Коровы на улицах города.
Не успел я отойти от увиденного, как мы снова наткнулись на корову. На этот раз рыжего окраса корова стояла у раскрытых дверей булочной, видимо уловив дурманящий запах свежего хлеба, исходящий от наполненных прилавков. Несколько человек зашло и вышло из магазина. На корову никто и никак не реагирует. Не чудо ли это?! Наконец, в проходе магазина появился парень. У него в руке был кусок хлеба или булка. Он покормил корову!

 У магазина. Джафна
Побродив по улицам, захотелось какой-то экзотики. Наверное, поэтому свернули мы в переулок, где расположился базар. Впечатление такое, что людей сюда засасывает неведомой силой. Сразу же мы погрузились в шумную толпу преимущественно бедно одетых людей, снующих от одного торгового лотка к другому. Продавцы вовсе не пассивно ждут, когда к ним кто-то подойдет. Торговцы что-то выкрикивают, жестами предлагая подойти к их товару. У них, кажется, есть помощники, которые стоят просто посреди потока людей и навязчиво предлагают подойти к товару на раскладке.

 – Следи за своим рюкзаком, – говорит Влад. – Тут небезопасно.

Об этом и говорить не стоит – то, что здесь могут обокрасть, чувствуется с первых шагов. Еще – мы «бледные» (нет, конечно, мы уже порядком покрылись слоем загара, но внешность выдает в нас иностранцев), не местные, и каждый зазывала норовит склонить нас на свою сторону. Особенно, если задержишь взгляд у раскладки с товаром дольше, чем на несколько секунд.

Переулок с рядами товара по обе стороны прохода не очень хорошо освещен. В основном, это локальное освещение у палатки. Рассмотреть товар в деталях непросто, и привлекать может лишь низкая цена. Но помните о рисках! Понимая это, мы не стали нигде задерживаться. Мы прошли по базарному переулку около тридцати долгих метров и вышли к следующему перекрестку.

Это пересечение третьестепенных дорог – дорог между серыми постройками, гаражами, подворотнями. Мрачное место. Здесь базар не заканчивается, а разворачивается на девяносто градусов. Торговые палатки стоят слева и справа от перекрестка. Товар лежит просто на земле. Все те же приставучие торговцы и небогатые покупатели, которые вряд ли пойдут за покупками в супермаркет. Посередине перекрестка стоят два полицейских. Просто стоят – пока все тихо… Этот факт присутствия стражей порядка чуток снизил внутреннее напряжение, которое уже порядком начало нарастать.

 – Пойдем обратно! – говорит Влад. – Тебе ведь ничего не надо сейчас?
 – Не надо! Трудно что-то выбирать в такой толпе и в полумраке.
 – Тогда выбираемся!

В нашем гестхаусе стало чуток потише. Малышей то ли спать уложили, что сомнительно в преддверии Нового года, то ли повели по магазинам или поесть мороженого. Так или иначе, но дневной шум с наступлением вечера превратился в размеренные беседы женщин на стульчиках возле кухни. Соседи наши не спят, во всех комнатах горит свет. В воздухе витает запах готовящейся еды. Никто и не собирается замкнуться в комнате, не для того сюда ехали.

Никто, кроме нас. У нас завтра поезд на 6:00. Есть большое преимущество в нашем местоположении: до вокзала можно дойти пешком. Не требуется искать тук-тук утром. Достаточно вовремя покинуть «базу», взвалить рюкзаки и при полной выкладке… Утром жары еще не будет и трафика безумного тоже. Дорога к вокзалу уже известна.

Мы перекусили тем, что осталось от визита в супермаркет: печеньями и бананами. Небольшое включение в интернет и спать! Шампанского в полночь не будет :)

Vlad: Dear Vikram, happy New Year to you and your family! Vladimir
(«Дорогой Викрам, с Новым годом вас и вашу семью! Владимир»)

— — —

Напролом…

Выезд с Victoria Road в сторону ж.д. вокзала (поворот налево). 
Фото с Google Earth.

Гэстхаус на Виктория Роуд, Джафна.
14апреля 2017, 4:13

Vikram: Same to u. thxs. Viki
(«И вас также. Спасибо. Вики»)

Поезд в Коломбо отправляется в 6:00. Будильник в телефоне разбудил в начале пятого. Влад отправился принять душ, а я принялся упаковывать вещи. На дворе – тишина. В сером сумраке едва брезжащего рассвета я увидел спящих людей в прорезном проходе фасадного дома. Взрослые – мужчины и женщины – спят прямо на кафельном полу, подстелив под себя тонкие и узкие покрывала. Спящих так много, что я подумал – у нас будут проблемы пробраться мимо них с рюкзаками, не зацепив тел… А с другой стороны… А нечего спать в проходе!

Влад вернулся бодрый и полон сил продолжить путешествие. Он упаковал свои вещи, и мы вдвоем взялись возвращать кровати на прежние места – так, как они стояли до нашего заселения. Дело сделано. Ключ Влад вставил в замочную скважину дверного замка: найти кого-то бодрствующего из администрации не удалось. Что ж, пора выдвигаться. Стоя у порога своего номера, мы закинули основные рюкзаки за плечи, поправили лямки, защелкнули поясные ремни и закрепили «ручную кладь» – Влад на груди, а я закинул рюкзак за плечо. Теперь мы готовы к длительному переходу. Двинули!

Мы подошли к проходу, ведущему из патио через дом во внешний дворик. Тут и начинаются тела. Люди, мужчины и женщины, спят, словно все разом вдохнули какого-то дурмана, да и попадали, где стояли. Никто из спящих не думал о том, что может быть кому-то надо будет выйти наружу, что может быть у «утренних пташек» есть чемоданы на колесиках, которые так обожают хрупкие дамочки из Европы, привыкшие перемещаться в пространстве самолетом или такси. Проблема была бы у дамочек – чемодан тут не пройдет. А вот рюкзак за спиной – возможно!

Мы аккуратно стали пробираться между телами. Ближе к выходу из прохода есть дверь, которая днем была открыта настежь. А вот на ночь, перед тем, как свалился на пол последний из аборигенов, он успел закрыть дверь и провернуть ключ в замке. Но тут нам точно повезло: о счастье, ключ торчит в замке! Сон свалил бедолагу, и он не успел его выдернуть и спрятать в кармане штанов (или в нижнем белье)! Влад провернул ключ, и дверь отворилась. Мы протиснулись в открывшийся проход. Спящие остались позади с открытой дверью в проходе: уровень безопасности снизился.

Во дворе все так же стоят автобусы. Во дворе никого нет! Мы подошли к воротам. Черт подери! Они заперты!

 – Вот козлы! Зачем ворота закрывать! – громко выругался Влад.

Он схватился за выступы створок ворот и потряс их. Металл заскрежетал, да и только. Напоследок Влад со всей силы пнул ногой по металлу. Весь этот шум никого не разбудил, никто не вышел и не поинтересовался, почто это мы тут двери выламываем? В гневе Влад скинул рюкзаки на землю возле ворот.

 – Ну и какого черта закрывать тут все, если кому-то надо утром уехать?!
 – Ради безопасности, наверно…
 – Ну и где этих бездельников искать?! – Влад еще раз с силой врезал новой по воротам.
 – Я гляну…

Я вернулся к приоткрытым дверям в проходе дома. Впереди – тела на полу. Все спят! Все!!! Мы шумим, ворота ломаем, а тут спят, словно в дурмане!

Я снова вернулся к Владу.

 – Не у кого спросить. И все помещения закрыты.
 – Ну и что делать будем?! – вопрошает Влад. Настроение у него испортилось. – Нет времени ждать, пока кто-то проснется…
 – Перелезем!

Ворота высокие – в мой полный рост.

 – А вещи?
 – Я передам тебе.
 – Тут высоко, да еще и штыри торчат у кромки сверху!
 – Осторожно надо… Кидать придется, наверно.
 – Ладно. Ищи стул или какую-нибудь опору. Что угодно!

Мы разбежались по территории внешнего двора в поисках всего, что может сгодиться для взятия препятствия. И нам повезло. За автобусом нашлось два пластиковых стула. Мигом они были доставлены к воротам. Стул на стул (они одинакового дизайна) – и вот уже чуток выше.

 – Вова, лезь первым. Я выше, буду вещи подавать!

Влад залез на стулья, взялся за верхнюю кромку ворот между остриями пик и в прыжке подтянулся на руках. Ворота сделаны из двух решеток, между которыми закреплен лист металла. Удобно, можно ногами зацепиться за ячейки решетки. Влад аккуратно перекинул ногу, вставив носок обуви в ячейку решетки с обратной стороны ворот. Потом провернулся и занес вторую ногу. Потом прыжок с ворот на улицу. Ворота загремели – и снова тишина. Город спит.

 – Теперь вещи мне аккуратно подавай, – командует Влад с той стороны ворот. – Осторожно с прутьями!

Я взял самый тяжелый рюкзак – зеленый рюкзак Влада. Как он его носит?! Встал на стулья, нагнулся за рюкзаком, собрался и с силой потянул вверх. Стулья подо мной затрещали, но выдержали.

– Давай, давай! Аккуратно! – кричит Влад с улицы, протягивая руки к рюкзаку.

Как мог осторожно я перевалил этот «мешок» через ворота, и он рухнул на руки Владимира. Влад едва удержал его, притиснув к воротам. Получилось!

Следующий рюкзак, как минимум, на треть легче. Я его перекинул через ворота без особых трудностей. Ну а остальные вещи – дело техники. Осталось самому взять препятствие. Сгруппировавшись, я оттолкнулся от стульев и подтянулся на руках к верхней перекладине ворот. Ворота заходили ходуном в петлях, «возмущаясь» металлическим скрежетом. Я подождал, пока колебания прекратятся, и перекинул ноги через торчащие вверх прутья. С ворот я задом спрыгнул на землю, как огромная горилла, слегка завалившись на «хвост». Преграда взята, путь открыт! Снова рюкзаки за плечи. Теперь осталось около восьмисот метров до вокзала, и уже без барьеров.

— — —

Лагуна

«Золотая дорожка». Залив возле станции Navathkuli, округ Джафна.
Мы не опоздали. Наоборот, мы оказались в числе первых. Купили билеты третьего класса и прошли к платформам. Оставшееся время использовали для того, чтобы подкрепиться. Кафе только начало работать, и посетителей почти нет. Карри и острые булочки плюс какао-напиток – вот и все меню в этот ранний час. Поели, и чувство голода ушло. Этого вполне хватит, чтобы комфортно чувствовать себя в дороге. День предстоит насыщенный.

Вагон почти пустой, с нами еще три человека. Мы уложили вещи и уселись на пол у раскрытых дверей. Путь из Джафны лежит через удивительно красивые места. И снова я убедился, что местные красоты лучше созерцать, путешествуя поездом, а не автобусом.

Залив возле станции Navathkuli, округ Джафна
Железная дорога в нескольких местах пересекает водное пространство – затоку, глубоко врезающуюся в полуостров, на котором расположен округ Джафна. Уже через десять минут после отправления поезда будет первая станция – Navathkuli. Не доезжая до нее, состав делает остановку у большого железнодорожного моста через залив. Солнце только-только восходит, и играет красными оттенками зари на спокойной водной глади.

Рыбацкое селение на берегу залива возле станции Navathkuli, округ Джафна
За заливом, на противоположном от нас берегу, расположено рыбацкое селение. Спокойно и умиротворенно в этот ранний час!

Приблизительно через час будем пересекать еще один залив – ответвление от лагуны Джафна, узкое и мелкое. Здесь находится небольшая станция Elephant pass.

Плесы Jaffna Lagoon возле станции Elephant pass, округ Kilinochchi
Большие песочные пляжи и мелководье, обширные просторы нетронутой, дикой природы и царства птиц. Совсем недалеко отсюда находится крупнейший на острове птичий заповедник Chundikkulam Bird Sanctuary. Эта красота просто обворожительна, как ни банально это может звучать!

Вид на Jaffna Lagoon возле станции Elephant pass, округ Kilinochchi









Одинокий дом в прериях близ Jaffna Lagoon (возле станции Elephant pass), округ Kilinochchi

— — —

Вечер в Kurana Village, Negombo (округ Гампага)

Станция «Форт», Коломбо.
14апреля 2017, 14:05

Рейс Коломбо – Малé вылетает около восьми утра следующего дня. Аэропорт находится на значительном расстоянии от Коломбо. Ближайший город к северу от аэропорта – Негомбо. Добираться по запроторенным улицам города и пригорода в столь ранний час сложно и весьма непредсказуемо по времени. Поэтому созрел логичный план – найти место для ночевки поближе к аэропорту. Вероятно, в Негомбо. А еще лучше – в одном из небольших селений поблизости аэропорта.

Сразу после приезда на центральный вокзал, станция «Форт», мы направились к кассам и купили два билета в Негомбо. До отправления оставалось около сорока минут, и мы, не теряя времени, направились на нужную платформу. Вдоль колеи стоит длинный ряд скамеек. Постепенно прибывают пассажиры. Почти треть из них – иностранцы. Очевидно, что поездом до Негомбо добираются туристы поближе к аэропорту. На платформе становится шумно и оживленно. Поезд подали вовремя, и пестрая толпа с чемоданами и сумками мигом завладела составом.

* * *

Мать этой девочки просит 
милостыню по вагону, ее 
дочь терпеливо ждет… 
Просящим с детьми 
подают больше.
Этот поезд – приманка для всякого рода нищих, дервишей, убогих, уличных музыкантов-одиночек и целых оркестров. Кого мы только не видели за те полтора часа, что поезд едет до конечной станции! Есть, у кого просить: в поезде много туристов и столичной публики. Женщины и дети одеты нарядно – в белое или одежду ярких цветов (алую и красную). Казалось бы, белое – непрактично в жару носить.

Но на смуглое тело белый цвет ложится идеально. Контраст цвета – это хороший выбор для женщины. Белый цвет символизирует чистоту помыслов, спокойствие, мир и знание. Красный цвет одежды в южной Азии – это праздничный, нарядный цвет – цвет чистоты, чувственности и энергии.
О символике цветов в соседней Индии можно прочесть здесь.
Влад достал свой нетбук, включил его и погрузился в какие-то свои дела. Я же просто наблюдаю за потоком людей, ни о чем не думая наперед. Входят и выходят пассажиры: нищие, студенты, жители деревень, путешествующие на короткие расстояния в несколько остановок; женщины, поющие и просящие; женщины просящие, но не поющие… Много народу прошло через вагон.

 – Мы в Негомбо едем? – спрашиваю я Влада, когда тот захлопнул крышку компьютера и начал было прятать его в сумке.
 – Да. Но в идеале бы выйти где-нибудь поблизости от аэропорта…

Остановки объявляют через систему оповещения. Вот только названия станций ни о чем мне не говорят. Я посмотрел на часы – 15:20. Уже полтора часа едем, скоро должны приехать. Интересно, а проехали ли мы аэропорт? Ведь он расположен не в Негомбо, а чуть южнее.

Когда мы вслух задались этим вопросом, поезд как раз остановился на какой-то маленькой станции, где за зеленью, обступившей дорогу с двух сторон, не видно даже населенного пункта. На таких станциях остановка занимает не больше пары минут. Зашло и вышло несколько пассажиров.

Влад решил спросить у соседа, на какой станции лучше сойти, чтоб близко был аэропорт. И тут выяснилось, что именно на этой и надо сходить! Сейчас! (Прим.: станция называется Katunayake). Влад передал мне эту неутешительную новость. Неутешительную потому, что мы эту станцию пропустили! В этот самый момент двери сомкнулись и поезд тронулся. Понадобилась бы еще минутка, чтобы застегнуть сумку с компьютером, закинуть за спины рюкзаки и пройти к выходу. Но поезд уже едет!

К этой девочке того же возраста судьба более благосклонна: мама рядом и они счастливы вместе. Как удивительно отразились на лицах детей нужда и счастье! Действие на этих двух фото происходят практически одновременно. Девочки очень похожи. Вам это не напоминает сюжет классического индийского фильма?
 – Вот черт! – протянул Влад. – Ладно. На следующей выходим!

Мы подошли к дверям, а через пять минут уже выходили из вагона на станции, весьма похожей на предыдущую. (Прим.: станция называется Kurana). Пассажиров вышло не много. С платформы отходит в сторону одна дорога, вливаясь в улицу какого-то небольшого населенного пункта. Мы вышли за одну-две остановки от Негомбо.

 – Село… Ночевать будем здесь, а утром возьмем тук-тук и поедем в аэропорт. Теперь надо быстренько найти жилье.

Село находится у самой станции. Идти не пришлось далеко. На ближайшем перекрестке мы поинтересовались у нескольких человек, кто сдает комнаты поблизости? Не сразу, но довольно быстро нам назвали имя хозяина дома и указали, как к нему добраться (правда, сначала предложили сесть в такси и за двести рупий доехать… метров сто).

Я обратил внимание (я несу свой рюкзак, а не зеленый, Влада; он не столь тяжелый, и у меня еще остался запас энергии смотреть по сторонам), что на улицах как-то много людей. Одеты они по-праздничному. Или белый – повседневная одежда?! Да к тому же, собираются местные жители группами! Вскоре мы прошли по какой-то небольшой улочке, где у церкви, на всей большой территории ее двора, стояла толпа народа, а из динамиков лилась проповедь. (Прим.: церковь называется St. Anne’s Church). Тут вспомнилось, что сегодня же Пасха! Пасха!!! Удивительно, что Пасха совпала с началом Нового года в стране. Я бы с удовольствием поглазел на происходящее, но не тогда же, когда рюкзак за плечами!

Мы снова куда-то свернули, еще раз у прохожего уточнили про дом такого-то и такого-то человека, и он показал, что нам сворачивать у ближайшего перекрестка. Так мы и сделали. На небольшой и тихой улочке стоит много добротных домов, и ни души на дороге! Спрашивать больше не у кого. Делать нечего, наверное, надо позвать хозяина!

Один из домов в два этажа, очень похож на такой, который могут сдавать туристам. И дверь в высоком заборе открыта. Это ж явный признак, что здесь ждут приезжих. Сквозь раскрытую дверь мы прокричали приветствие, однако никто не отозвался. Тогда мы протиснулись через неширокие двери в металлических воротах и прошли на средину двора. «Hello!» – снова прокричал я – и снова тишина. Мы сбросили рюкзаки на землю. Надо кого-то отыскать!

Карта района Kurana – пригорода Негомбо. На карту нанесены зарегистрированные на booking.com гостевые дома с ценами (в гривнах) за комнату (на момент отображения информации курс гривны к доллару США – 26.1:1)

А если мы зашли не в тот двор? Мы бесцельно стали бродить по двору, не решаясь пройти в помещение. Так прошла минутка или две, пока на глаза не попалась бумажка, пристегнутая кнопкой к доске, похожей на ту, что вешают в школах, но только в миниатюре. На этом клочке вырванного из тетрадки листа что-то написано. Мы начали вчитываться… Написано на английском. В послании говорится, что занятия по английскому состоятся такого-то числа, а лекция по истории переносится на такое-то…

Эта информация ввела меня в ступор. К чему это тут написано?! Для кого?!

 – Пойдем отсюда! – говорит Влад. – Похоже, мы в школу зашли.
 – Как это? Это не похоже на школу!

Я окинул взглядом двор и веранду, где мы нашли объявление. На веранде, у стены дома, стоит несколько стульев, стол… Это школа?!

 – Да. Скорее всего, частная. Или курсы здесь проходят. Мы где-то промахнулись с домом.

Мы снова взвалили на себя рюкзаки и собрались выйти со двора снова на улицу. Но тут я заметил мальчика лет десяти, который наблюдал за нами с лестницы, ведущей на второй этаж соседнего дома.

 – Эй, мальчик! Мальчик!
 – Мальчик! Это не дом ли сеньора…, – спросил Влад.

Но малец испугался и поспешил скрыться где-то на втором этаже дома. Ничего не остается, как выяснить принадлежность дома самостоятельно. Мы постучали в калитку соседнего дома. На бетонной стене, отделяющей дом от улицы, красуется надпись «Daffon Villa». «Вилла» у меня ассоциируется с дорогим жильем, где есть, как минимум, какой-нибудь бассейн, джакузи и служанка, выписанная из Филиппин, готовая в любой момент подать чай и убраться в комнате.

Тишина. Еще раз стучим, настойчивее. Не может же малыш оставаться в доме самостоятельно! Наконец, послышался чей-то голос, и с той стороны дверей начали отпирать засов. Калитка отворилась, и перед нами предстал невысокого роста мужчина со смуглым лицом. Он вопросительно уставился на гостей.

 – Жилье сдаете? – поинтересовался Влад, не теряя время на формальности.
 – Да-а! – Мужчина улыбнулся и открыл дверь шире. – Проходите!

Мы зашли, и хозяин, едва закрыв дверь, поспешил провести нас на просторную закрытую веранду дома. Рюкзаки снова на полу, и дышать стало легче. Влажность и жара сильно выматывают. Кстати, на веранде оказались удобные плетеные кресла. Мы попадали в них, приняв незамедлительно предложение хозяина присесть и отдохнуть. Мы познакомились. Хозяин дома, его зовут Аджи (Aji), тут же поинтересовался, не желаем ли мы чего: перекусить, выпить…

 – Выпить! – сказали мы оба.
 – Чай? Кофе!
 – Да лучше просто воды! – сказал Влад.
 – Воды? Момент! – Аджи извлек из ящика в углу веранды две литровые бутылки питьевой воды, захватил два стакана и поставил на столик перед нами.
 – Нет-нет, мне обычной воды, – возразил Влад. – Не бутилированной!
 – Ты думаешь, за эту бутылку еще платить надо будет?
 – Конечно!

Я решил это проверить и откупорил литровку. Владу принесли воду в кувшине и налили из него в его стакан. С жадностью я припал к горлышку бутылки, сразу осушив треть емкости.

Следующий вопрос был о цене за жилье. Оказалось – десять долларов за комнату. Очень хорошая цена! Мы попросили показать комнату. Комната на первом этаже. Комната небольшая, в ней находится огромная кровать, а сам интерьер ее оформлен в розовых тонах.

Аджи сказал, что это спальня его дочери, Кристин. Но на эту ночь она – наша! (Я про комнату, если что!) Мы одобрительно кивнули.

 – Как-то нехорошо…
 – Что? – в недоумении спрашиваю я.
 – Нас-то двое, а он предлагает комнату с одной кроватью. За кого он нас принимает?!
 – Хммм. Но кровать очень большая, – заметил я.
 – Да, но такое предложение с его стороны просто неуважение к гостям! Да и комната в каких-то тонах Барби… Все розовое…

Я подумал и согласился с таким доводом. В конце концов, к нему же не семейная пара пожаловала! Мы снова позвали хозяина, который оставил нас осмотреться в комнате. Аджи тут же явился на зов.

 – Мужик, ты чё! Нас же двое, а кровать одна! – сделал предьяву Влад.
 – Двое… Кровать…
 – Да, двое! Матрац есть еще? Второй – на полу будет спать!
 – Матрац… есть! Сейчас будет! – Аджи скрылся в недрах «виллы».

Мы занесли рюкзаки в комнату. Осталось свободным небольшое пространство между огромной кроватью и стенкой. И почему его дочь спит на такой большой кровати?! На ней одинаково комфортно будет лечь и вдоль и поперек…

Пока мы пили воду, да осматривали комнату, душевую заняли. Влад собрался было принять долгожданный душ, но там уже кто-то плескался.

 – Да что за нафиг такой! – возмутился мой друг на родном, на русском. – Кто туда уже успел залезть?!

Аджи перевели суть вопроса.

 – Это доченька моя… Вы уж извините за неудобства. Она быстро!
 – Вот и какого черта ее туда понесло? Ведь видят же, что люди с дороги, потные, грязные, уставшие…
 – Женщины… Они непредсказуемы! – говорю я, понимая, что все равно придется ждать… минут десять.

Такой аргумент (почти как «она ведь не виновата, что появилась на свет женщиной») всегда выводит женщину за рамки дискуссии о равенстве полов и общепринятых норм гостеприимства.

Влад еще немного побурчал, и мы принялись обсуждать план на ближайший вечер, потягивая водичку, кто из бутылки, а кто и из кувшина, любезно оставленного на столе. Кстати, вода из бутылки действительно оказалась платной для меня.

Пока мы говорили на веранде, развалившись в креслах, девушка незаметно покинула душ. Но наша дискуссия еще не подошла к своему финалу. Мы решили, что сейчас съездим в Негомбо, погуляем туда-сюда, перекусим хорошенько где-нибудь, так, чтоб на весь остаток дня хватило, и вернемся обратно в «Дафон». А вечером за чаем разработаем план высадки на Мальдивах. Цель плана – «правильно» выбрать остров. Но об этом можно подумать и вечером, исследуя информацию с различных ресурсов. На «вилле» есть Wi-Fi, включенный в стоимость жилья.

 – Ну что, тогда моемся и идем! – говорит Влад. – Помылась там уже девица?
 – Должна уже. Сейчас проверю!

Я встал с кресла и направился в дом, к душевой комнате. Уже на подходе я услышал звук льющейся воды. Да чтоб меня!!! Не может быть! Уже прошло достаточно много времени! Я зачем-то потянул за ручку двери душевой, но дверь оказалась запертой, и я вернулся к Владу.

 – Там еще кто-то моется!
 – Что?! Невероятно! Кто?!
 – Сквозь дверь не видно!

Влад возмущенно высказался, прибегнув к силе родного языка.

 – Аджи!!! –позвал, наконец, Влад хозяина «виллы».
 – Слушаю вас, – Аджи внезапно возник в дверях, покорно подошел к нам, словно только и ждал вызова, прячась в темноте внутренних покоев, и услужливо улыбнулся.
 – Кто там снова в душе, любезный?! Мы уже полчаса ждем, а там все кто-то моется и моется!
 – Это жена моя, господин! – Аджи произнес это мягко и тихо, так, будто у него был огромный опыт работы при дворе, и он опасался прогневать падишаха.
 – Невероятно! – Влад посмотрел на меня. – Ты видел такое?! Чего это она туда залезла днем? Тут два странника в ожидании душа, а они решили срочно мыться!
 – Извините еще раз, господин. Сейчас все будет свободно, – снова пообещал Аджи, видимо и сам не понимая, чего же его супругу шайтан понес принимать душ посреди дня, когда гости в доме…

* * *

Когда Влад принимал душ, а я находился в «розовой комнате», в дверь постучали, и голос спросил разрешение внести матрас. Я быстро принялся освобождать место у кровати, убирая под стенку рюкзаки и то, что уже успели выложить из них на пол. В спешке я схватил за борта открытый рюкзак Влада и попытался сдвинуть его в сторону. Раздался сухой треск порющегося материала. Ч-ч-е-е-рт!!! Не ожидал я такого: брезентовая ткань распоролась сантиметров на десять у «горла». Рюкзак реально тяжел! Я присел, обнял «зеленый мешок», как ребенка, осторожно приподнял, переставив к стенке. Матрац уложили на пол. Он занял все свободное пространство. Таким образом, комната превратилась в одну сплошную кровать с двумя уровнями.

 – Аджи, как лучше добраться в Негомбо? Есть автобус недалеко? – спрашивает Влад хозяина «виллы».
 – Да. Я проведу вас.

Мы быстро собрались. Самая приятная поездка – поездка налегке. Поскольку мы остановились в семейном гэстхаусе, и других гостей пока не видать, то можно оставить все вещи в комнате, закрыв ее на ключик. Так и сделали. Мы вышли на улицу, Samagi Mawatha, и последовали за Аджи, который прихватил с собой велосипед, собираясь заехать в магазин на обратном пути.

 – Главное, запомните, – наставляет хозяин «Даффона», – что этот район называется Курана. Лучше запишите! Когда будете возвращаться на автобусе, назовете район, и вас высадят.

Улица сужается. Там, где она выходит на автостраду, превращается и вовсе в какую-то неприметную улочку, в узкий проход между домами. А когда мы вышли на оживленное шоссе, я понял, что предложение записать название района было хорошим советом. Со стороны оживленной магистрали проход между домами становится совершенно невидимым. Нет никаких особых примет или ориентиров на местности. Не за что глазу зацепиться!

Я навел камеру и снял фрагмент какой-то рекламы, нанесенной прямо на стенку здания. Название района там указано вместе с телефоном.

 – Остановка вон там! – Аджи показал куда-то вперед и наискось через шоссе.

Там, в пятидесяти метрах от нас, действительно что-то есть, напоминающее остановку, но людей нет.

Воспользовавшись отсутствием машин на шоссе, я быстро сделал фото местности. Кто знает, бывало, фото помогало вернуться в прежнюю точку.

Район Курана (Kurana) со стороны шоссе Коломбо – Негомбо. Такой пейзаж тянется до самого Негомбо и создает обманчивое впечатление о жизни в пригородных районах. То, что открывается глазу, если свернуть с шоссе по одной из неприметных улочек, совершенно не похоже на плотную городскую застройку. Жизнь «за автострадой» тихая и сонная
* * *

Негомбо ничем не запомнился. Правда и времени на прогулку мы выделили минимум. К таким прогулкам надо готовиться. Карту посмотреть, расставить приоритеты и составить маршрут. Мы немного прошлись по дороге в сторону от конечной автобуса. Малолюдно в центре по сравнению с Коломбо. Город как будто еще не ожил после встречи Нового года. Да так оно наверно и есть: жители разъехались, активность в городе сошла на нет…

Это нисколько не огорчило. Мы довольно быстро нашли неплохое заведение общественного питания и плотно поели. Решив, что на этом знакомство с городом вполне состоялось, мы вернулись в район автовокзала и сели на ближайший автобус, который нас мог бы доставить в обратном направлении. В Негомбо мы были чуть больше часа, и по темноте возвращаться не хотелось, потому что есть «опасность» не признать тот безликий район, где надо выйти.

Автобус полон пассажиров. Мы влезли через переднюю дверь и остановились у передних сидений. Перед нами обширная панорама дороги, открывающаяся через лобовое стекло (если немного пригнуться). Окружающим мы объявили, что едем до Кураны. Помогите распознать район, товарищи! Думаю, что нас услышали…

Не знаю, сколько прошло – пятнадцать или двадцать минут, или полчаса. Я забыл засечь. Но не беда – ведь вокруг столько помощников, столько пар глаз! Правда же?

Мы все едем, а еще ни один попутчик не сказал, что пора сходить. Я выгнулся и в позе «Г» стал всматриваться в придорожные дома. Как же все похоже! Мимо пролетают однообразные постройки частного сектора, улочки между домами, статуи Девы Марии у крупных «Т»-перекрестков. Я определенно видел статую Девы неподалеку от «нашей» улочки, но мы уже проехали, как минимум, три статуи святой!

Влад тоже нагнулся и всматривается через лобовое стекло. Внезапно нам двоим показалось, что мы проехали мимо «нашей Марии». Мы закричали водителю практически через его плечо, чтобы тот остановил. Автобус сбросил скорость, но тут сразу несколько пассажиров «очнулись» и одернули нас: это не Курана, мы еще немного не доехали… один-два километра.

Ой… да неужели? Ладно… Едем еще. Автобус снова разогнался. Через несколько минут уже сами пассажиры вокруг нас начали сообщать, что подъезжаем к Курана. Водитель остановил автобус, и мы двое вышли. Фух!

От шоссе до виллы идти пустяк, но чудным образом шум автострады глушится придорожными постройками. На улице Samagi тихо и безмятежно. Лишь откуда-то издалека доносятся странные звуки. Говорят или поют через микрофон. Церковь! Там еще празднуют Пасху!

Я вспомнил, что накануне Аджи говорил, что праздник идет с утра и до позднего вечера, и что это большое событие для селения. И что там, на церковном дворе, раздают бесплатно еду и напитки. Можете, мол, сходить поесть да попить, – советовал он. Напитки – молоко и сок, а из еды – каша. Если мы в Негомбо не поленились смотаться, то почему б не заглянуть в ближайшую церковь?!

До церкви идти минут пять от силы. Здесь столько верующих! Машины припаркованы на обочинах ближайших дорог. Многие приехали целыми семьями. Церковный двор огромен. Все его пространство занято людьми. У забора на травке расстелены покрывала. На них сидят преимущественно женщины разных возрастов с детьми. Все это напоминает большой праздник в колхозе – массовое гуляние, но не ради сытного и хмельного застолья да сомнительных утех, а по зову сердца и с верой во Спасителя.

Праздник Пасхи, церковь Св. Анны, селение Курана
На всем пространстве двора находятся люди: сидят на стульях, стоят, тихо беседуют, молятся на коленях… Очень многие стоят поближе к сцене и смотрят историческую реконструкцию Распятия Иисуса. Сквозь толпу людей, одетых преимущественно в белое, – цвет скорби и очищения, – ходит священник, причащает, отпускает, возносит молитву, осеняет крестным знамением... Рядом с ним – его юный помощник, держит урну для пожертвований.

Праздник Пасхи, церковь Св. Анны, селение Курана
У церкви на портике между колоннами развернулось костюмированное действо. Постановка сделана «по-взрослому»: мы как раз попали на фрагмент, где Христа сначала распяли, а потом после назидательного диалога между священниками у подножия распятия люди в серых балахонах полезли на огромный крест снимать тело Спасителя. Выглядит все очень живо и натурально. Люди смотрят и молятся…

От портика толпу отделяет периметр, образованный толстыми канатами, натянутыми через деревья. По периметру ходят юноши в костюмах (охрана) и следят за порядком. У «мальчиков-секьюрити» в руках белые зонты: ими они прикрываются от палящего солнца, да и жарковато в костюмах…

Священники тоже ходят по периметру, «встречаясь» с верующими через канат. Рядом со священником служка – мальчик юного возраста. Белые зонтики – это «привилегия» духовных лиц. Только над ними и носят зонтики (и никто из духовенства сам зонт не держит – не по статусу). Никто из толпы верующих не имеет ничего подобного.

Праздник Пасхи, церковь Св. Анны, селение Курана
У входа в церковный двор, – а входа два со стороны улицы, с которой мы зашли, – сидят сестры-монашки. Сидят они в паре метров от дорожки, за широкими столами. Перед ними небольшие таблички с надписями на сингальском. Присмотревшись, я понял, что там что-то раздают из еды, потому что неподалеку стоят ведра для использованной одноразовой посуды. Сбоку от стола стоит урна для пожертвований. Жертвовать – дело, конечно, добровольное. Но разве останутся помыслы чисты у верующего, берущего бесплатную еду и не делающего пожертвований на храм божий?!

«Сестры в вере» скучают за столами: то ли еда уже никого не интересует – сыт народ, то ли кончилась она уже, то ли урна для пожертвований смущает прихожан… Я на мгновение остановился напротив, рассматривая милых монашек. Тут одна меня заметила и поманила рукой. В смущении я поспешил удалиться (я не смог бы сделать пожертвования).

Праздник Пасхи, церковь Св. Анны, селение Курана
Со стороны другого входа в церковный двор, на обочине дороги большая толпа людей стоит в очереди. Понаблюдав за ними, я понял, что тут наливают какой-то напиток. И поскольку день сегодня жаркий (каковыми были и все минувшие дни), то все стоят за бесплатной выпивкой.

Праздник выглядит действительно как большое и значительное событие. Тут можно послушать проповедь, тут вам еда бесплатная, тут можно причаститься, посмотреть на постановку распятия Христа, встретить друзей и знакомых, сделать пожертвование, предаться страстной молитве во дворе у храма…

С собой только телефон, и я сделал несколько фото на его камеру. Уже вечерело, и качество получилось далеким от идеального.

Праздник Пасхи, церковь Св. Анны, селение Курана
Интересно: В английском существует несколько слов для перевода существительного «распятие»:
  • Cross, crucifix – крест с фигурою, рельефом или изображением распятого Христа на иконе; распятие в виде крестика, носимого на груди священнослужителями;
  • Passion – распятие в живописной форме повествования;
  • Rood – большой крест со скульптурным изображением распятого Христа на нём;
  • Calvary – скульптурное изображение распятия Христа на открытом воздухе.
* * *

Daffon Villa Guest House, Kurana, Негомбо.
14 апреля 2017, 18:32

Вечер спустился на землю. В доме на Samagi Mawatha тихо и уютно. Мы уселись на веранде у журнального столика. На столе лежит огромная гроздь бананов, прихваченных с собой из Негомбо, – отличный выбор для легкого ужина. Гроздь постепенно редеет – мы потрошим ее понемногу, отрывая бананы. Еще я вспомнил про оставшуюся пачку китайского зеленого чая, взятого из дому в путешествие. Как раз настало для него время.

Я позвал Аджи, а он позвал жену – упитанную и добродушную женщину, готовую подавать чай в любое время суток. Я вручил ей пачку привезенного с собой чая и попросил заварить это на нас двоих. Бернадетт – так зовут жену Аджи – недоверчиво взяла прозрачный пакет с зеленым листом. Содержимое ей показалось странным. Она присмотрелась, а потом спрашивает: «Что это такое?»

 – Чай!
 – Чай?
 – Китайский, – уточнил я, чувствуя себя виноватым, но пока не сформулировав для себя, почему.
 – Хм… У нас есть чай. Наш, местный.
 – Э… Мы тоже его любим, – поспешил я ее заверить. – Зеленый лучше взбадривает, – сказал я, не найдя, что еще ответить.

Хозяйка кивнула и скрылась с пакетом китайского чая: у гостей свои причуды. Вскоре она вернулась с подносом, на котором стоят заварник с чаем, чайник с кипятком и чашки, а также сахарница. Я разлил заварку по чашкам, долил кипятка и, взяв чашку с дымящимся чаем, откинулся в кресле. Жара ушла, и вечер стал приятным завершением путешествия по Шри-Ланке.

Веранду освещает тусклый свет экономной, маломощной лампочки. Мы остались одни. Влад принялся за работу. Лицо его озарено от слабого света экрана нетбука и немного напряжено от охватившего его азарта поиска цели. Влад ищет остров. Тот, который приютит нас на полторы-две недели. Тот самый, который будет в пределах досягаемости парома (а значит, добраться будет недорого), там, где есть электричество, где есть местные жители.

Сегодня днем, до поездки в Негомбо, я пробовал найти остров, перебирая странички форумов в смартфоне, но, признаться, потерялся в массе информации. Это непросто. Прошло не меньше часа, когда Влад, наконец, оторвался от компьютера, жадно отхлебнул остывший уже чай из своей чашки, сделав пару больших глотков, и сообщил радостно, что нашел идеальный вариант.

 – До острова идет паром! Не смог узнать его расписание. Вроде бы не каждый день, но это приемлемо. Дальше. На острове есть две мачты (ретрансляционные)! Возможно, нам удастся ими воспользоваться. Соответственно, есть и электричество. И самое главное, на острове есть местные жители!
 – Неплохо!
 – Где этот остров?
 – Южнее Малé находится. Называется – Фулиду…

Тут следует пояснить, почему так важно, что на острове есть местные жители. Не так давно, как пояснил мне Влад, на острова с местными жителями туристов не пускали. Для туристов строили отели на необитаемых островах архипелага. Действует принцип: один остров – один отель. (Необитаемых островов в архипелаге – 84 %) Этот подход позволяет делать отдых в любом отеле эксклюзивным, потому что с отелем клиент получает в распоряжение и целый остров.

Поскольку образ жизни большинства туристов из немусульманских стран, их привычки и стиль одежды, мягко говоря, не укладываются в традиции мусульманской страны, то «отдельное проживание» на изолированном острове отлично вписывается в концепцию мирного сосуществования «неверных» и сынов и дочерей Пророка, да будет мир с ним.

Поэтому на Мальдивах сформировался довольно развитый эксклюзивный сегмент туризма, дорогой отдых. Дороговизна поясняется составляющими цены за обслуживание отеля на острове. Все, что есть там, в отеле, – все завозится, включая воду. Все отходы утилизируются и вывозятся с острова. Обслуживающий персонал – это местные жители, которые находятся на острове исключительно для работы в отеле и обслуживания клиентов.

На острова-отели можно попасть самолетом-такси или на корабле, обслуживающем конкретный отель. Все это обслуживание весьма дорого. И это притом, что доходы рядового мальдивца вовсе не заоблачные. Зарабатывает международный консорциум, который вложил деньги в постройку всей эксклюзивной туристической инфраструктуры.

С другой стороны, а куда тратить деньги простому мальдивцу? Жизнь и без того – в раю. Сезонной одежды – не нужно, машины – не нужно, дачи – не нужно. Эмиграция практически отсутствует.

Относительно недавно, по словам Владимира, правительство Республики Мальдивских островов разрешило иностранцам посещать острова, где живут местные жители. Такой шаг связан с попыткой более равномерно распределить доходы между эксклюзивным (и уже ставшим притчей во языцех) туризмом и частным местным бизнесом, оживляющим жизнь в атолле.

На островах с местным населением начали появляться гэстхаусы и небольшие гостиницы на несколько комнат, цены в которых существенно ниже стоимости проживания на островах-отелях. Для сравнения, проживание одного человека на острове-отеле составляет $800…$1200 в день, а цена за комнату в гестхаусе – $60…$90 в сутки (можно найти и дешевле).

Цена даже в 60…90 долларов все равно немаленькая. Подбирая остров с местными жителями, делается расчет на то, что мы сможем поселиться у местного по более низкой цене. Есть такая вероятность, но остальное уже будет понятно на месте.

Итак, остров намечен. По приезду надо узнать расписание парома и… вперед!

Утром – перелет в Малé, Мальдивы. Тут-тук подъедет к вилле в назначенный час. Об этом позаботился хозяин Даффона. В пять утра или полшестого нас заберет… Все пока идет хорошо.

Разве что, один нюанс смущает меня – имя мое в билете до Малé выбито с ошибкой в одной букве. Но станет ли это серьезной проблемой, будет понятно лишь завтра при регистрации на рейс… Мы допили чай и доели бананы. Влад захлопнул крышку компьютера, и мы пошли спать, расположившись на разных уровнях, – я в «эконом» (на матраце), а Влад в «бизнес» сегменте, – в спальне с интерьером в розовых тонах...

— — —

Только личным обаянием…

В здании аэропорта Коломбо. Фото: 7beregov.ru.
Тук-тук доставил нас к подъездной дорожке в здание аэропорта. Осталось пройти каких-нибудь сотню метров, за которые, если подъезжать на транспорте к самым дверям аэровокзала, надо платить дополнительную пошлину. В аэропорту оживленно, несмотря на ранний час. Сейчас около шести.

Перед залом регистрации на рейсы выстроилась длинная очередь, вьющаяся змеей почти от входных дверей. Впрочем «змея» ползет довольно быстро. Что там такое?! А это какому-то полицейскому, непомерно высокому как для ланкийца, захотелось проверить удостоверения личности и билеты на рейсы у всех прибывших в аэропорт. Очень важная работа! Какую задачу решает такая проверка?! Я впервые вижу подобную инициативу.

Пассажиры тычут «начальнику» паспорта и разворачивают распечатки своих электронных билетов. Мы свои билеты не печатали – некогда и негде было. Да и вообще, нет нигде в аэропортах требования распечатывать рейсы. При регистрации на рейс вся информация о билете автоматически отображается на компьютере при считывании паспорта. Но это же Шри-Ланка! Здесь много людей и мало хорошо оплачиваемой работы! Поэтому паспорта можно проверить и дважды, и трижды, зато хороший человек в форме тоже как будто при деле, как будто работает, как будто повышает безопасность полетов…

 – Вова, мы ничего не печатали…
 – Не нужно. Не имеет права задерживать, – отвечает Влад.

Я смотрю, как дородная детина в армейских ботинках, в форме и с дубиной на поясе всматривается в помятые распечатки и в раскрытые паспорта, позволяя двигаться людям с чемоданами дальше. И вот мы…

 – Паспорт!

Влад протягивает документ.

 – Билет!
 – Не печатал. Негде было.

«Конвейер» дал сбой с неожиданно выплывшей «проблемой». Шестеренки смазанного механизма начали пробуксовывать и поскрипывать. Я посмотрел на хвост очереди, покорно ждущих «входную проверку». Я не увидел никого, кто был бы с паспортом, но без бумажки с рейсом…

 – Как это? – детина в форме начал внимательнее всматриваться в паспорт. – «Раша?» – как-то с удивлением произнес коп.
 – Yes, Russia. Нет такого требования к пассажиру распечатывать билет! – убедительно произнес Влад.

Офицер посмотрел на моего друга, а потом его взгляд перекинулся и на меня. Я тоже держу паспорт, и никакой распечатки с рейсами у меня нет.

 – Я тоже не печатал! – предупреждаю я, понимая, что с двоими справиться ему будет уже труднее. Да и как он намерен справляться, если тут такая очередь стоит! Разбегутся ведь все «непересчитанными»!
 – Тоже Раша? – спрашивает коп, глядя на меня и решая, как ему быть.
 – Не совсем, но мы вместе летим!

Еще две секунды… Еще мимолетный взгляд в мой паспорт и вот оно, правильное решение:

 – O'key, проходите!

Фото: travellanka.ru
Первый барьер взят. Теперь сложнее, теперь регистрация! Мы оба понимаем, что сейчас ошибка в имени, скорее всего, всплывет. Делать из этого проблему или нет – это в компетенции лишь человека, проводящего регистрацию на рейс. А раз такое дело, то выбрать надо девушку покрасивее, помоложе, без скрытых комплексов и открытую для
общения. Пассажиров эконом-класса регистрируют в три-четыре очереди. Операторов на регистрации может быть один или двое, если кто-то из двоих – новичок, ну или, в случае Шри-Ланки, если хорошему человеку надо дать хорошую работу.

 – Попробуем здесь!

Влад поставил рюкзаки в очередь к молодой сотруднице авиакомпании-перевозчика. Девушка работает в одиночку и выглядит привлекательно. Как сказали бы в приличном ресторане, принимая заказ по винной карте: «Хороший выбор, сэр!». Подошла наша очередь.

 – Подходим вместе! – предупредил меня Влад.

Как только отошел прочь стоявший перед нами пассажир, сдав багаж и получив билет, мы подтянули вещи к стойке, и Влад тут же принялся за «дело».

 – Субу-у-даи сена-ак!!! (прим.: Доброе утро!!!) – громко поздоровался Влад на сингальском с девушкой, казавшейся немного утомленной рутинной работой, и одарил ее самой милой и невинной улыбкой, на какую только был способен.

Такое начало было неожиданным и для меня. Я как будто проснулся, и мое внимание обострилось: что дальше будет? Мы приехали с севера, и приветствие на сингальском в регионе Джафна было бы не только неуместным, а пожалуй, даже оскорбительным. Мы здоровались там исключительно на английском. И вот сейчас я слышу уже подзабытое приветствие – с добрым утром! – Субу-у-даи сена-ак!

Видели бы вы, как расцвела девушка-сингалка, как вспыхнул ее взгляд! Она ответила на родном языке, она заулыбалась, обнажив белые зубы, и улыбка на ее лице сделала ее еще краше. Она, словно сказочный цветок, расцвела, и поток ее светлой энергии отозвался в моем сердце волнительными вибрациями…

Она «активирована». Она уделяет чуть больше внимания, чуть снисходительнее к перевесу багажа, настроена на позитивное решение. Черт подери, мне даже кажется, что присутствует даже какой-то элемент флирта, какой-то зрительный контакт, обмен улыбками…

Влад молодец. Правильное начало почти гарантирует успешное завершение операции.

Вот, например, у Вовы перевес по основной клади. Тридцать или тридцать два кило в его рюкзаке при дозволенных авиакомпанией двадцати пяти. Не беда…

 – Вас же двое? Вдвоем летите? – улыбается девушка, которой едва перевалило за двадцать, и проблем она на ровном месте создавать не склонна.
 – Да! Мы вместе! – подтверждает Влад. – Если на двоих поделить вес, то все в норме получается. – Влад показывает направление правильного хода мыслей.
 – Ага… – девушка понимающе кивает, что-то вбивая в компьютере.

Через несколько секунд этикетка регистрации багажа уже была зафиксирована на лямке увесистого рюкзака. Влад довольно взглянул мельком на меня.

 – Ваши документы можно? – обратилась девушка ко мне.

Я протянул свой паспорт, ожидая с определенным внутренним волнением, чем же все может кончиться? Девушка взяла мой паспорт, раскрыла его на пластиковой страничке и провела через считывающее устройство. Посмотрела в монитор. Там ей что-то не понравилось. Она провела паспортом еще раз через сканирующую щель устройства. Снова в экран… Еще раз провела паспортом…

Вот оно! Нет совпадения между вбитыми при покупке авиабилета фамилией и именем и той информацией, которую система считывает с паспорта!

Улыбка исчезла с лица юной красавицы. Одной рукой она придавила паспорт, другой что-то вбивает в свою программу с документа. Думаю, фамилию ищет. Смотрит в монитор. Ага, фамилию, кажется, нашла. Снова смотрит в паспорт, сверяет что-то… Я и Влад терпеливо ждем, когда ситуация как-то разрешится.

Ну же, умница! Я знаю, что в имени ошибка! Вместо Kostiantyn у тебя в базе записано Kostyantyn. Всего-то! Но ведь мы не будем из этого создавать проблему?!

Девушка снова проводит паспортом через считывающее устройство. Не работает! Не находит! Девушка молода, такой умнице не хочется создавать проблем столь обаятельным пассажирам. Но паспорт одного из них почему-то не хочет регистрироваться в базе пассажиров рейса. И она вынуждена обратиться к старшему.

Старший всегда есть в смене, работающей на стойках регистрации на рейс. Чтобы решать проблемы оперативно, чтобы пассажир никуда не бегал по огромному аэропорту и чтобы остался доволен выбором авиакомпании. Старшей в смене работает женщина средних лет. Такую не пробьешь простой улыбкой, да никто из нас и не пытается. Тренированная тетя в форме авиакомпании тут же оказалась у проблемной стойки.

Не обращаясь больше к нам, молодая сотрудница, Умница, что-то рассказала о возникшей трудности. Старшая взглянула на мой паспорт, провела еще раз пластиковой страничкой через сканер, и получив тот же эффект, принялась что-то вбивать в систему с клавиатуры, изредка поясняя Умнице, что нужно делать в таких случаях. Ожидаемый мною вопрос о «не той букве в имени» так и не был задан.

Заметила ли Умница эту опечатку, или не стала «палить» меня перед старшей, – так или иначе, после ручного вмешательства система меня распознала, и принтер выплюнул долгожданный посадочный билет с «неправильным именем» на нем. Умница закрепила бирку регистрации на моем рюкзаке, отправив оба наши «мешка» в общий поток. Затем она наклеила багажные этикетки на билеты и вложила в паспорта. Работа сделана. Девушка протянула нам документы с билетами и еще раз одарила нас очаровательной улыбкой.

 – Хондаи… Эстутийи!!! Субугаман! (Хорошо… Спасибо! До свидания!) – выдал Влад порцию благодарности на сингальском, принимая наши документы.
 – Субугаман!

Умница снова заулыбалась. Как и не было никаких проблем. Правильно сказанные и искренние слова проникают в самое сердце и оставляют позитивные воспоминания.

Вот и со мной так: Умнице я посвятил две страницы своего рассказа, хотя черты ее лица давно исчезли из моей памяти. Осталось только приятное воспоминание…

Фото: srilanka.raduga


— — —

Подготовка к публикации: Лилия Васильева, EW7L. Фотографии и сканы предоставлены автором. Текст дается в авторской редакции.

Print Friendly and PDF

2 комментария:

  1. Путешествие неведомо куда, неведомо зачем. Зачем такие мучения? Ради чего, ребята, смысл какой? Не было никаких удобств, не было достопримечательностей и даже работы в эфире. Поесть достойно негдe и нечего. Только пот и усталость, перетаскивание тяжелых рюкзаков на горбу или перебрасывание их через забор, тяжелые переезды в забитых автобусах, безумные ночлежки без кондиционеров в незнакомых местах. Длинное повествование о караванной дороге в никуда, полной мучений. Объясните мне в чем кайф, смысл?

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Жаль, что вы не представились.
      Округ Джаффна - это вовсе не то место, о котором можно сказать "неведомо куда". О севере Шри Ланки я слышал и читал еще с детства. У региона этого непростая история, там долго шла война, а сейчас спокойно. Туристов нет, что особенно радует. Рассказ не про мучения, а про приключения. О жизни в этих местах вам, вероятно, больше никто не раскажет. Так почему бы не побывать там лично?! Когда ты живешь жизнью местного населения, то и понимать их культуру легче.
      Мы ехали вовсе не для того, чтоб "достойно есть". Что за еда - это вообще не важно! Мы ели то же, что и местное население. Этого достаточно. Простые радости и простая жизнь. Без "ящика" и телефона, с морским бризом, проникающим через окна сельского дома... Кайф жить такой жизнью.
      Костя

      Удалить

Пожалуйста, указывайте свое имя и позывной.